Девочка-криминал

Он донес меня уже до ворот, когда я попросила поставить меня на землю, вовремя вспомнив о попрошайках. Сейчас мы уедем, и так и не подадим милостыню, а мне этого не хотелось, не смотря на ситуацию. Они же ждали, голодные. Старики и дети снова обступили нас с бессвязными причитаниями.

– Дай мне денег, Кирилл! – потребовала я.

– Жди в машине! – приказал он. – Я раздам все, что у меня есть, не волнуйся, Валерия.

Охрана сопроводила меня до машины, где я выпила воды и отдышалась. Меня трясло, как в лихорадке, как будто у меня температура. Скорее бы вернулся Уманский и рассказал мне, что случилось с Яной. Он знает. Должен знать. Потому что, если нет, то, значит, Зотов грязный предатель!

43. Кирилл

Бедная наша девочка! Грохнулась в обморок от горя! Довела сама себя!

Я представил, какого ей было все эти годы наедине со своей бедой, со своими мыслями, и мне стало еще больше ее жаль. Больнее всего было то, что я ничем не мог ей помочь. Не мог облегчить ее страдания, вытереть ее слезы раз и навсегда. Я знал, что со временем эмоции притупляются, забывается плохое. Это у взрослых, а Валерия еще ребенок. Память свежа, как и раны.

Что чувствовал я, стоя у могилы некогда любимой женщины? Ничего, кроме того, что мне спину и голову напекло солнцем. Я сал черствым сухарем, озлобился? Нет же? Я простил жену и отпустил. Позволил другой женщине завладеть моим сердцем и душой.

От Яны остались мне только воспоминания, в основном я помнил хорошее, старался помнить. О покойниках либо хорошо, либо никак. И лучше, чтобы никак.

Я раздавал деньги нуждающимся, жалея, что налички мало, и времени мало. Можно было попросить охрану сгонять до банкомата, но Валерия только что вернулась из обморока, и я волновался о ней больше всего на свете.

– Дай Бог тебе, Кирюша! – раздался женский голос из толпы просящих.

Я очнулся от своих мыслей и вгляделся в лицо оборванной старухи. Откуда она знает мое имя? Кто она? С трудом, но все же, мне удалось узнать в этой пропитой насквозь, сморщенной женщине маму Ника.

– Тетя Лена? – все еще не веря своим глазам, удивился я. – Что вы здесь делаете?

– Прошу на хлебушек, – беззубым ртом прошамкала она.

– Но разве Никита вам не помогает? А дядя Серёжа?

– Помер Сережка у прозапрошлом годе, – ответила женщина. – А Никитка не появляется, нет. Он хоть жив-то вообще? Ты не знаешь?

Я был огорошен этой новостью, поражен в самое сердце! Кому тогда помогал Ник? Куда ездил столько раз? Зачем вешал лапшу мне на уши? Что он, блять, скрывает? От меня?

Что за ебаный день сегодня?

– Тетя Лена, Никита жив, здоров, – растерянно сказал я. – Возьмите мою карту, – предложил я, не зная, чем еще помочь одинокой старой женщине.

– Да Бог с тобой, Кирюша! – отмахнулась женщина. – Не надо мне столько много! Храни тебя Господь!

Тетя Лена попрощалась и пошла вдоль забора к автобусной остановке. Я смотрел ей в след, раздираемый вопросами и отчаянием.

Вот тебе и друг! Оказлся вдруг!

– Твою мать! – выругался я и поспешно сел в машину к Валерии.

Она выглядела много лучше. Белые, как мел, щеки порозовели, девчонка больше не ревела, но была напряженной. Мне было так хреново и тревожно, что я притянул ее к себе на грудь и уткнулся носом в затылок.

– Расскажи мне, что случилось с Яной! – потребовала Валерия, когда машина тронулась с места.

– Давай дома поговорим? – предложил я.

Не до того было, ей-Богу! Самому бы успокоиться и в обморок не упасть от неопределенности. Что мне ответит на мои вопросы Зотов, гадать не было смысла. Через час, от силы, я его увижу, и он ответит, конечно, ответит!

– Сейчас рассказывай! – не унималась Валерия.

Я все понимал, что девчонка убита горем, расстроена, не в себе, но я тоже разозлился. Чертова эгоистка! Зачем лезет со своими расспросами именно сейчас, когда и я не в себе?

– Яна работала проституткой, и ее пристрелили, как собаку! Вот, что случилось! – выпалил я, тряхнув девчонку за плечи.

– Кто? Ты знаешь, кто это сделал? – продолжила допрос Валерия.

– Нет. Я не искал убийцу.

– Почему?

– Да потому что мне похуй, Валерия! – заорал я на нее. – Мне похуй! – еще громче повторил я.

Она отшатнулась от меня и отодвинулась немного к окну. Я прикрыл глаза, справляясь с гневом. Сорвался. Опять. Пусть и не на ровном месте, но все равно корил себя. Девчонка не виновата в том, что случилось.

– Моя жена любила деньги больше, чем меня, – уже тихо сказал я. – Сколько бы я не приносил домой, ей все время было мало! Она ушла от меня беременная, сделала аборт и пошла работать проституткой, а потом ее прикончили! Вот и вся история, Валерия!

Девчонка снова расплакалась, черт бы ее подрал! Мне хотелось ее утешить, успокоить, сказать, что все в прошлом, но что-то внутри меня заледенело, не давая пошевелить ни рукой ни головой, ни губами.

– Ты любишь ее? – спросила Валерия.

– Нет, – уверенно заявил я.

– А меня?

Столько надежды было в этом простом вопросе, столько потребности в моем утвердительном ответе, что я едва не взвыл от бессилия!