Девочка-лед

Князев ставит меня на ноги, но руку не отпускает. Глазеем друг на друга. Я с интересом разглядываю Даньку. Он — меня. Не виделись три месяца, а есть ощущение, что целую вечность!

Мальчишки снова вытянулись. Пашка теперь страшно гордится своим ростом. Может, хотя бы в этом году рискнет подойти к Оле Поляковой, по которой (как сам он однажды признался) сохнет уже пятый год подряд.

— Лисицына, проследуйте в 11 «А», первый звонок уже был, — строго командует завуч, ополоснув нас осуждающим взглядом.

— Мигера Львовна в своем репертуаре, — шепчет Пашка и корчит забавную рожицу.

— Я все еще здесь, Аверин! — возмущается Дубинина.

Я смеюсь, но послушно плетусь в кабинет к своему классу, уже при входе замечая, презрительно поджатые губы и кислые, полные презрения взгляды. Девочки у нас, что надо: таких и врагу не пожелаешь. Те еще отъявленные стервы.

— Явилась, убогая, — прилетает мне в спину, пока я по привычке усаживаюсь за третью парту левого ряда.

— Грановская, так и не удалось пополнить словарный запас? — пока еще спокойно интересуюсь я.

Она насмешливо вскидывает бровь и оценивающе смотрит на меня.

— А тебе, судя по всему, так и не удалось пополнить свой гардероб. Наверное, потому и не пришла вчера на линейку? Не захотела позориться? Правильно, ни к чему портить классу школьный фотоальбом.

Ее речь сопровождается противным хихиканьем «придворной свиты».

— Алена, между прочим, вчера защищала честь нашей гимназии на спартакиаде, — вмешивается рыжеволосая Сашка Харитонова.

— Кто там подал голос? Мелочь конопатая, ты что ли? — фыркает Грановская. — Ну-ка немедленно и молча умри.

Звенит звонок, заглушая ответ Харитоновой, но зато средний палец всем видно просто отлично.

Ника уже встает, злобно одергивая короткую до неприличия юбку, но в этот момент в классе появляются Они: Юнусов, Бондаренко, Абрамов и Беркутов. Весь «цвет» так сказать.

Одноклассники сперва благоговейно замирают, а затем как по команде начинают громко их приветствовать. Пресмыкающиеся, что с них взять!

— Ромка! — вопит Грановская, как полоумная, бросаясь на шею последнему в списке.

Я опускаю глаза и, стиснув от досады зубы, принимаюсь старательно подписывать новую тетрадь по алгебре.

Рано я радовалась отсутствию в школе самого ненавистного человека на этой земле…

Глава 2

АЛЕНА

Что ж. Знакомьтесь, типичные представители «рожденных с серебряной ложкой во рту».

Вечно угрюмый самбист — Камиль Юнусов. Сын известного депутата, между прочим. В целом, самый приятный из компании этих мажоров, невзирая на грозную внешность. Камиль — весьма немногословен и закрыт, чего не скажешь, например, о том же Бондаренко. Алексей — популярный видеоблогер, местный шут и тот еще выпендрежник. Любитель совсем недетских развлечений, что и приносит регулярные хлопоты матери — судье.

Следующий в списке — Ян Абрамов. Крайне неприятный и опасный тип. Это если выразиться помягче. На деле — конченый отморозок, замешанный в столь грязных вещах, что даже рассказывать стыдно. В том году, например, по его милости наша новенькая одноклассница Даша, неожиданно стала звездой ютуба. Звездой, с очень сомнительной репутацией, чтоб вы понимали.

А последний…

Я все же поднимаю взгляд и хмуро смотрю в сторону высокого, темноволосого парня, на котором в данный момент активно виснут пятьдесят пять килограммов тюнингованой королевы красоты.

Эти двое весьма откровенно целуются. На лицах такое удовольствие, что становится почти противно. Пожалуй, я чего-то не понимаю, но как может нравиться чужой язык, хозяйничающий у тебя во рту! Да к тому же такая зверская антигигиена! Вот вы знали, что исследование микробиологов из Нидерландов показало, что во время десятисекундного поцелуя происходит обмен 80 миллионами бактерий! Это ж представить невозможно, не то что допустить!

Нет, не подумайте. Я целовалась. Один раз правда, но все же. В далеком восьмом классе, и виной тому инциденту послужил неожиданный поступок ботаника-одноклассника (кто бы ожидал!). Я его учебником геометрии (тем самым, который толстенький и рассчитан на программу 7–9 классов) за это по дурной головушке приложила тогда неслабо.

Вовочка в ответ заблеял и робко заявил, что просто хотел потренироваться, прежде чем подходить к объекту воздыхания — молоденькой учительнице литературы.

Гений убогий! Нашел тренажер!

Возвращаясь к теме поцелуя… Мне не понравилось. От слова совсем. Так себе впечатления! Мокро и мерзко, вот и все, что могу сказать.

Взгляд снова невольно уползает в сторону целующихся. Вероника гладит наманикюренными пальчиками сильную шею парня и призывно выгибается. Его рука уже давно находится гораздо ниже ее талии.

Увы, стеснение — чувство, чуждое им обоим.

— Беркут, ну заканчивайте, у меня уже пожар в трусах, — как всегда в своем духе похабно шутит Бондаренко.

Тот в ответ лениво отодвигает от себя Грановскую, ухмыляется и здоровается за руку с верзилой Пилюгиным.

Итак, Беркут… Он же Роман Беркутов. Сын крупного бизнесмена и нефтяного магната Сергея Беркутова, чье состояние оценивается неприличным количеством нулей.