Девочка Лида

С Зиночкой случился легкий обморок от испуга. Она сидела, низко нагнувшись к воде, и мыла после конфет липкие пальцы.

Вскоре она согрелась в шерстяном пледе, перестала бояться и даже сама вылезла из лодки и пошла по дорожке.

- Как же я так в парк пойду? - сказала она, вдруг останавливаясь и показывая на свое мокрое платьице.

- Ничего, ничего! Пойдем скорее, - отвечал, беря ее за руку, папа. - Пойдемте, дети, тетю отыскивать.

Велико было тетино изумление, когда она увидала с высокой террасы дачи своей знакомой подходившую маленькую ватагу.

- Что такое? Боже мой! Что с вами случилось?

Папа коротко рассказал ей, в чем дело.

Он не назвал имени Лиды, но Лидино лицо объяснило тете все красноречивее папы. Рассуждать и сердиться было, однако, не время. Тетя и папа принялись извиняться, но добрая старушка, тетина знакомая, радушно предложила всем отдохнуть, посидеть у нее, а сама повела Зиночку к себе в спальню обсушиться и напиться теплого. Кликнули и Леву; вскоре Лева вернулся на террасу в туфлях, шерстяных чулках и фланелевом дамском капоте. Лева выглядел смешно, особенно его большие руки в узеньких дамских рукавчиках. Но Лиде было не до смеха. Коле же Лева совсем не казался смешным, а, наоборот, красивым и сильным. И он бросился на шею Леве:

- Лева, какой ты храбрый!..

- Велика храбрость!

- Конечно, храбрый. Еще бы! Как ты ловко прыгнул.

- Жук бы еще ловчее меня прыгнул, - смеясь, сказал Лева.

Все присели на ступеньках террасы; всем было неловко в чужом, незнакомом доме. Папа читал газету. Тетя вместе с хозяйкой хлопотала около Зиночки и ее платья и не выходила из комнат.

- Мы так и будем все здесь сидеть? - спросила Люба.

- Ходи, коли хочешь, - предложил Коля.

Папа все читал газету.

- Папа! - позвала Люба. - Папа, мы больше никуда не пойдем?

- Вероятно, никуда, - отвечал папа. - Покуда Леве с Зиной нельзя, а когда платье просохнет, пора будет домой.

- Что же нам делать, папа?.. Никогда, никогда не поеду в другой раз в лодке. Если бы не лодка, ничего бы этого не случилось... А скажи, папа, - вдруг вспомнила Люба, - отчего мы туда ехали в лодке медленно, а оттуда скоро? Лева один греб, а все-таки скоро, скорее прежнего!

Коля рассмеялся.

- Какая Люба глупая, ничего не знает! - сказал он Леве.

- А ты, умник, знаешь?

- Знаю, конечно, папа. Оттого что туда мы ехали против течения, вверх по реке: вода нам навстречу текла и мешала. А оттуда лодка плыла вниз по реке, по течению, и течение помогало ей плыть.

- Верно, - сказал папа.

- Отчего же у нас в деревне в пруду все равно куда ехать? - спросила Люба.

- Оттого что в пруду вода не течет; в пруду вода стоит смирно на месте, не помогает и не мешает плыть в какую угодно сторону. А кто знает, где еще стоит, не течет вода?

- В озере, во всех озерах., - сказал Лева.

- Папа, ведь и в болоте тоже? - заметил Коля.

- И в болоте тоже, - ответил папа. - И в пруду, и в болоте, и в озере вода не течет, стоит на одном месте, и потому ее называют стоячей. В реках же и в ручьях вода никогда не останавливается, все бежит, все течет, и про нее говорят, что она текучая вода.

- А откуда течет Москва-река? - снова спросила Люба.

- Издалека.

- Папа! А ведь если бы Лева не вытащил Зиночку, ведь она бы утонула. Ведь Москва-река глубокая?

- Глубокая.

- А отчего она глубокая? Откуда в ней столько воды?

Видно, Любе было очень скучно, если она решилась расспрашивать. Обычно Люба больше любила слушать, как спрашивали и рассуждали другие.

- Поди сюда ко мне, Люба! - Папа посадил Любу себе на колени. - Послушай-ка, что я тебе расскажу: бежит по земле маленький ручеек, бежит и журчит, и встречает вдруг по дороге другой ручеек, такой же светлый, такой же маленький, как он сам. Вот ручейки и сходятся, сливаются, и дальше вместе бегут. Из двух маленьких ручейков выходит ручей побольше, пошире, и его не называют уже ручьем, а зовут речкой. Вода в речке не то что в пруду, - она ни за что не устоит смирно на месте, все бежит вперед. И она встречает по дороге товарищей - другие речки, другие ручьи; всех забирает с собой, наливается глубоко водой и становится сама все больше, все шире, все глубже, и из речки выходит большая река, в которой много воды.

- А куда же течет большая река? - спросил Коля. - Ну а как бы ты думал?

- Не знаю.

- Большие реки в море впадают, - сказал Лева.

- В море, вот как! Значит, если бросить щепку в Москву-реку, она доплывет до моря?

- Затеряется, а так отчего же и не доплыть. Щепка слишком мала, а вон погляди, видишь вон те большие плоты на реке? Если бы захотеть, то можно доплыть на них до самого синего моря.

Дети поднялись с места и смотрели, как медленно двигались по воде широкие длинные плоты.

- Видишь, Люба, как они едут? Люди даже веслами не гребут, а они сами плывут вниз по реке, по течению. Недаром же реку называют живою дорожкою: и едут по ней, и везет она же.