Девочка на шáру

— Здравствуйте, Агриппина Павловна, — произнес Штольберг приятным баритоном с едва уловимым акцентом. Он и так хорошо говорил по-русски, а после встречи с Яной усиленно занимался с педагогом, чтобы в совершенстве знать язык, на котором говорит любимая.

— Ну, здравствуйте, ваше величество, коли не шутите, — ответила Агриппина Павловна, вытирая руки о передник и протягивая правую Карлу, зная, что тот все равно не отстанет, пока не поцелует ей руку.

«Надо же, ведь и не брезгует рабочим классом», — всегда думала она, страшно смущаясь, так как все никак не могла привыкнуть к такому обхождению.

— Чего приехали? — в лоб спросила она неожиданного гостя.

— Я беспокоюсь за Яну. Мне позвонил Ричард и сообщил, что она себя плохо чувствует, вот я и вылетел первым же самолетом.

— Да зачем так было спешить? — поморщилась Агриппина Павловна. — Ей уже значительно лучше.

— Я могу ее увидеть? — улыбнулся Карл, который, конечно же, не мог не замечать настроенность домоправительницы Яны против его персоны. Но отступать он тоже намерен не был, слишком долго он завоевывал любимую женщину, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

— А она ушла! — подбоченилась домоправительница.

— Я могу подождать ее? Я не успел устроиться в гостинице, — сказал Карл Штольберг.

— Проходите… — вздохнула Агриппина Павловна, отступая внутрь квартиры и сдавая оборонные позиции. Она прекрасно понимала, что есть грань, переходить за которую у нее нет права. Она не была дурой и осознавала, что при всей своей личной неприязни к князю, если его не впустить, скандала с Яной не избежать.

— Ботинки снимайте, я полы помыла, — предупредила она его.

— С превеликим удовольствием, — ответил Карл, снимая также куртку и ставя сумку в прихожей.

— Приветствую вас! — показался из комнаты Борис Ефимович, который в отличие от супруги к Карлу относился хорошо.

— Здравствуйте, Борис Ефимович, — поздоровался с ним князь.

— А вы надолго к нам? — спросила Агриппина Павловна, испепеляя мужа взглядом.

— Как решит Яна. Кстати, что с ней случилось? — поинтересовался Карл, стоя в прихожей.

— Депрессия! — с вызовом в голосе ответила пожилая дама. — Довели вы все Яну! Жила тихой семейной жизнью, и тут ее захватили любовные страсти…

— Ну, тихой жизнью она никогда не жила, — заступился за князя Борис Ефимович.

Карл решил промолчать, лишь улыбнулся.

— А ты иди в комнату, умник! — рявкнула на мужа Агриппина Павловна. — И вы, ваше высочество, тоже.

— Просто Карл, — слегка поклонился гость.

— Просто может быть только Мария, а вы — ваше высочество! — надулась Агриппина Павловна.

— Идемте, — потянул Карла за рукав тонкого джемпера Борис Ефимович, шепча на ухо: — Невозможный характер стал, просто ужас!

Карл прошел в просторную гостиную Яны, где обычно спал Вова, когда жил в доме. Большие, мягкие диваны стояли буквой «п» вокруг современного плазменного телевизора. Уголок ребенка был огорожен специальной ширмой. На полках стояло множество забавных сувениров, которые Яна привозила из разных стран. Карл разместился с Борисом Ефимовичем на удобном диване перед телевизором. Перед ними располагался большой квадратный журнальный столик.

— Будете что-нибудь есть с дороги? — поинтересовалась Агриппина Павловна, которая не могла не предложить поесть даже врагу. — Правда, я еще ничего не приготовила. Последние пироги отдала с собой Яне, а оставшиеся котлеты хотела отнести дворовым собакам, но могу разогреть вам…

— Нет, спасибо, — пряча улыбку, ответил Карл, — мне бы только кофе.

— Сейчас сделаю. — С гордым видом домоправительница удалилась.

— Ужасный характер! — подтвердил недавние свои слова Борис Ефимович и включил телевизор, чтобы хоть как-то развлечь гостя.

На экране появились какие-то наши современные актеры без налета интеллигентности на лицах, но обряженные в костюмы дворян, которые сидели на них, словно седло на корове.

— Сериал, — пояснил Борис Ефимович. — Смотрите?

— Если честно, то не любитель. Мне некогда, — ответил Карл.

Борис Ефимович щелкнул пультом, засветилась заставка криминальной сводки.

— Сегодня оперативники провели задержание проституток, промышляющих на Ленинградском шоссе, — четко произнесла диктор.

— Посмотрим? — спросил Борис Ефимович, отложив пульт в сторону.

— Всех девушек привезли в отделение милиции и зарегистрировали. Им грозит штраф… — продолжала рассказывать диктор.

На экране появились серые стены, по всей видимости, отделения милиции и молодые девушки с распущенными волосами и ярким макияжем, в коротких юбках. Многие из них пытались закрыть лицо руками, одеждой или волосами. Тут камера крупным планом взяла… Яну Цветкову, сидящую на стуле, закинув ногу на ногу, и возмущенно что-то говорящую.

— Некоторые девушки находились под действием алкоголя и попались в первый раз, — прокомментировала эту картинку диктор.

Камера снова и снова показывала Яну — видимо, она приглянулась оператору, тем более что эта задержанная не закрывала лица. В гостиной повисла напряженная тишина. С чашкой кофе и пачкой печенья на подносе вошла Агриппина Павловна.