Девочка-наваждение (СИ)

Он степенно удаляется. Даже дверью не хлопает. Ведь прислуга услышит. И только, когда за ним закрывается дверь, я разжимаю руки. Все это время ногти больно впивались в ладони. Это помогало мне справится с собой.

Но сдается мне, главная битва у меня впереди. Сейчас он нажалуется тете. Как она отреагирует, я не знаю. Нет, она не плохая. Но — другая, что ли. Мы с ней, как будто с разных планет. Бизнес, бизнес и еще раз бизнес — все что имеет для нее какое-то значение. А еще есть только ее мнение и неправильное. И я от этого устала. Я ей благодарна. За все, что она мне для меня сделала. Но принести себя в жертву я не готова.

Выглядываю в сад из окна. Там мои сыновья играют в футбол под присмотр няни. Как же они на Борю похожи! Причем они не близнецы, а двойняшки, то есть между собой все же отличаются. Но сходство с отцом поразительное. Жаль… Жаль, что он их не видел. Ни разу. И, наверное, не увидит. Хотя они последнее время часто спрашивают, где их папа. Я обхожу эту тему стороной, отвлекаю их, но наступит момент, когда это будет невозможно сделать. И что мне им отвечать? Я даже не знаю, сказал ли кто Борису о том, что никакого аборта не было. Может, я тоже поступила тогда неправильно. Но в той ситуации я думала лишь о том, чтобы спасти жизни своих детей.

— Артур! Паш! — зову их по-русски — за это тоже мне бы влетело от тетки. Она терпеть не может, когда я разговариваю с детьми по-русски. Хотя я только так с ними и разговариваю, когда она не слышит.

— Да, мам? — отзывается сначала Артур.

— Поедем в кафе? Поедим мороженное, — я им давно обещала.

А сегодня мой первый выходной за месяц, который почти заканчивается.

— Правда? — кричит с восторгом Паша.

— Да, мальчики. Так едем?

— Да, мам! — отзывается Паша.

— Конечно, мам, — вторит ему Артур.

Они второпях бросают мяч на сочно-зеленой лужайке, чего делать категорически нельзя. Порядок. Везде должен быть этот задолбавший уже порядок.

— Артур! Пауль! — тут же раздается ровный голос няни.

Мальчики переглядываются, вздыхают, но возвращаются за мячом и убирают его на место.

Может, это и хорошо. Такое воспитание. Но моя душа просится на свободу. Туда, где можно бросить мяч после игры, облопаться мороженным. И уснуть прямо в одежде на диване, смотря интересный фильм.

Я приняла решение. И фрау Штерн придется с ним смириться.

Или нам с ней — расстаться. Выбор только за ней.

Глава 32

Алиса

Мы хорошо проводим с мальчиками время. Чересчур хорошо. Домой возвращаемся, когда уже начинает темнеть. Возможно, я подсознательно оттягиваю момент возвращения. Понимаю, что ничего хорошего меня там не ждет. Я успела хорошо изучить Ханну. Она не потерпит невыполнения своих распоряжений. Для нее чувства — это то, что мешает жить. В таком контексте герр Шульц — завидный жених, а я — безмозглая идиотка, которая отворачивается от своего счастья. Только как по мне, это — не счастье, это еще одна коммерчески выгодная сделка. Мы не затрагивали в разговорах с тетей интимную сторону брака, но мне кажется, она и в этом не видит никакой проблемы — обслужила мужа, сделала все, чтобы он был доволен, при этом стараться надо как следует. Но это же невозможно. Для меня — так точно.

Тетя ждет меня в гостиной. Тонкие губы плотно сжаты, бесцветные глаза стали еще холоднее. Наверное, она могла бы сыграть Снежную королеву так естественно, что ни у кого не возникло бы и тени сомнения, что она — владычица холода.

— Тетя Ханна! — кричит Артур, собираясь видимо рассказать ей о своих впечатлениях о прогулке.

Ему достается равнодушный взгляд и замечание:

— Не сейчас, Артур! Нам с твоей мамой нужно поговорить. Идите к себе. И не шумите.

Артур сразу сникает, Пашка — не такой эмоциональный. И не ищет любви там, где ее нет. Или она приобрела уродливые формы. Поэтому он даже не пытается заговорить, берет брата за руку и уводит его с собой. Мальчики словно чувствуют, что происходит что-то серьезное. Оба обеспокоенно оглядываются несколько раз, прежде чем скрываются из вида.

— В кабинет, Алиса! — односложный приказ показывает всю степень негодования фрау Штерн.

Сколько раз я слышала подобное? Много. Но тогда я была еще не готова, сомневалась. Сейчас же я уверена в собственных силах, в том числе и благодаря женщине, за которой иду следом.

Ханна плотно прикрывает за мной дверь кабинета. Обе остаемся стоять.

— Кем ты себя вообразила, девочка? — тетя атакует сразу. Она ждала меня и собирается вывалить на мою голову свои претензии, — Ты забыла, что живешь в моем доме и на мои деньги? И не только ты, но и двои дети! Я спасла и тебя, и их, приютила, дала образование, работу! А чем ты мне за это все платишь? Алиса, я думала, я надеялась, что ты повзрослела. Чем плох Фридрих? Он женится на тебе! Женится, слышишь? Даст свою фамилию тебе, детям, будет их воспитывать. Родишь ему общего ребенка!

— Я не люблю его. И он меня тоже не любит. Я нужна ему для постели и подтверждения того, что он крут, — отвечаю, хотя знаю, что ее не волнует то, что я чувствую.