Девочка (не) Джеймса Бонда

— Ну вот, — озабоченно нахмурился Одуванчик. — А пластический грим нужно обновлять и поддерживать каждый день. Чтобы морда лица выглядела естественно. Особенно в Италии, где высокая влажность.

Это девочка сама не потянет.

У меня возникло такое неприятное чувство, как будто я — породистая собака, которую продают на выставке.

— А можно мне объяснить: зачем вот это всё? — спросила я.

Одуванчик растеряно посмотрел на Сергея и прошептал:

— Она что ничего не знает?

Сергей покраснел и зашептал что-то на ухо стилисту.

— Послушайте, вы, — я вскочила со стула, — это неприлично в конце концов! Почему вы шепчетесь в моем присутствии? Что это за дурацкие игры с гримом, косметикой и прочим?

— Ты хотела лететь к Стальному? — спросил меня Сергей.

— Да, а при чем здесь это всё?

— А при том! — отрезал он. — Это единственное, что тебя удивляет? А то, что тебя из дома вытаскивали через окно, не удивительно, нет? А то, что здесь прячут, это нормально, по-твоему? Ты все терпела и молчала. И вдруг тебя выбесил грим?

— Это просто последняя капля, — я немного растерялась от его напора, но не уступила. — Мне надоели эти ваши тайны. Я хочу знать, что происходит, потому что это непосредственно касается меня!

— Последняя капля, Рязань, всегда падает в трусы. Это закон природы! — Одуванчик склонился надо мной, угрожающе выставив перед собой пинцет, подцепил пару волосинок из бровей и больно дернул. — И это и есть главная тайна, которую тебе нужно знать, остальное лишь нюансы. Не крутись, сказал! — он отошел, полюбовался на свою работу, щёлкнул пальцами и обратился к крепышу: —Бобик, фас на шмот!

Крепыш никак не отреагировал на оскорбительное обращение, подошел к столу и открыл чемодан. Внутри были аккуратно разложены пакеты с вещами. Одуванчик покопался в чемодане и вытащил один пакет. Внутри была приколота записка с нарисованной на ней жирной единицей.

— Лови! — стилист кинул мне пакет. — Шмот номер один. Поедешь в нем.

— А мою одежду нельзя? — я повертела пакет в руках.

— Нет, твою нужно сжечь, ибо не фиг! — он выставил указательный палец и помахал перед моим носом.

— Это почему это? — обиделась я.

— У тебя скуса нету! — ерничая пропел он. — А твой новый образ продумывали лучшие умы человечества!

— Это кто это? — пробасил Ёптафер.

— Я, опять я и снова я, — торжественно провозгласил Одуванчик. — Надень это, говорю!

Я открыла пакет. Там была бежевая, плиссированная, широкого покроя юбка до колен и двойка: бежевый жакет и белая блузка на крошечных пуговичках с отложным воротничком.

— Ты, главное, вот это надень и не снимай, — Сергей достал из кармана крошечный, ажурной работы золотой крестик на тонкой цепочке, — он застегнул на мне крестик.

— Ну? — поднял бровь стилист. — Чего ждем?

— Чтобы вы вышли! — огрызнулась я. — Не буду я переодеваться при четырёх мужчинах!

— Оспидя! — всплеснул руками Одуванчик, — где вы ее нашли? Она, вправду, такая целина нехоженая или цену себе набивает?

— Так, Одуван. Не дозревай до люлей! Я тебя прошу! — Сергей решительно взял его под локоть и потащил к выходу.

— Да что я там не видел? — отбивался стилист. — У нее же всё равно ни тити, ни пити, как цветок на Гаити, — договорить он не успел, потому что Сергей решительно вытолкал его за дверь.

Ёптафер, бросив на меня любопытный взгляд, протопал за ними. Крепыш вышел последним. Молча и не глядя на меня. В пакете также было белье. Белые хлопковые трусики с высокой талией и полотняный лифчик. Я такие лифчики видела только в европейских фильмах про монастырские школы. Ну не в монастырь же меня повезут! Это же бред! Хотя… если учесть, что наряд тоже до боли напоминает форму монастырских школ, да еще и этот крестик, который мне запретили снимать с шеи, тогда меня наверное, уже ничего не удивит. А главное: в этот момент я совершенно точно поняла, что Кит не из мафии. И я начала догадываться откуда. Хотя это выглядит настолько дико, что больше похоже на кино. У бандюков просто нет таких средств и ресурсов. Значит, остается только фантастичная киноверсия. Но именно она больше всего похожа на правду.

Я переоделась. Одежда села точно по размеру. Только в белье было как-то неудобно. Оно было мягкое и приятное на ощупь, но я привыкла к другим фасонам. Особенно к трусикам. Бабушка всегда надо мной смеялась. Заносила выстиранное белье в мою комнату, раскладывала в шкаф и приговаривала:

— Вот твои лоскутки от Дюймовочки. Господи, прости меня, грешную, это же не трусы, а хирургические маски! Вот в наше время были трусы! Это я понимаю! Панталоны с начесом под кодовым названием: "Враг не пройдет!" Их Пьер Карден даже за границу возил, показывать мамзелям, что такое железная мораль советской женщины! В таких трусах само собой получалось любить партию и правительство. Неудивительно, что с вашими лоскутками в вас полностью погиб патриотизм. Да и мужчины стали такие нежные и избалованные. Потому что с такими трусами им и стараться не нужно. А вот попробовали бы ваши эти нынешние хлюпики стянуть с девушки советские панталоны с начесом. Вот где была находчивость, сила, акробатика и даже эквилибристика!