Девочка (не) Джеймса Бонда

Стальной не спал до утра. Рухама была права. Он слишком хорошо знал от каких мелочей зависит успех операции. И из-за какой ерунды всё может пойти не так. Особенно, когда имеешь дело с Востоком. Европейцу просто не придет в голову то, что может придумать среднестатистический житель арабского государства. А ведь Аль-Ваффа далеко не среднестатический гражданин. И по хитрости и изворотливости очень напоминает бывшего короля Иордании Хусейна ибн Талала, отца нынешнего короля Абдаллы II. Приближённые называли короля Хусейна лисом, и было за что.

Как-то британцы попытались надавить на него и заставить провести переговоры с послом, от которых Хусейн всячески пытался откреститься. Но отказать открыто не мог. Боялся конфликта. Тогда он пошел на хитрость. По ближневосточным обычаям гость не может первым заговорить о деле. Нужно сначала пить и есть вместе с хозяином. При этом встать первым и выйти в присутствии королевской особы тоже нельзя. Король Хусейн пригласил британского посла, приказал накрыть богатый стол, который буквально ломился от напитков и еды. И всё время подливал послу апельсиновый сок и ледяной фруктовый шербет. Оба этих напитка славятся сильным мочегонным эффектом. Посол пил, а выйти в туалет не мог. И заговорить о деле первым тоже не мог. Потому что хозяин продолжал есть, пить и при этом вести непринужденную светскую беседу.

На шестом часу беседы у посла разорвался мочевой пузырь. И его в тяжелом состоянии доставили в больницу. Король Хусейн, наоборот, чувствовал себя прекрасно. Потому что всё это время сидел в подгузниках. Переговоры были сорваны. И не по вине Хусейна, а официально по вине посла, который не оказал королю Иордании должного уважения.

Стальной нервно прошелся вперед-назад по комнате и остановился у большого зеркала на стене. Оттуда, из зазеркалья, на него взглянул уставший мужчина с первой проседью в волосах. Еще сегодня утром этой проседи не было. Стальной подошел поближе и вгляделся в серебряные нити на висках. Посмотри на себя, Стальной, в последний раз. Больше ты не сможешь. Каждый раз, видя в зеркале это худое лицо с впалыми скулами, твердым подбородком и узкими губами, ты будешь видеть только шакалью морду. Потому что не может называться мужчиной тот, кто тщательно распланировал, как отдать матерому волчаре свою девочку. Пусть ей не нужно будет с ним спать. Хотя никто никому не гарантировал, что Аль-Ваффа не нарушит свой принцип и не возьмет Аню силой. Его от нее штырит точно также, как и тебя, Стальной. Он запал на девочку глубже, чем ты предполагал. Он и есть ты. И какого двухметрового питона ты считаешь себя лучше, чем он? Точно так же идешь по головам во имя великой цели. Никого не жалеешь. Даже эту нежную филологическую деву, которая прибежала к тебе в Италию по первому зову. Не плакала. Не жаловалась. Послала тебя к бесам, но осталась. Из-за тебя осталась, Стальной. Это она стальная. А ты мягкая пуля из дерьма. И таким и останешься. Думаешь, ты сможешь смотреть ей в глаза после того, что она переживет? И переживет ли вообще? Чтобы задушить человека, нужно около минуты. Аль-Ваффа будет делать это дольше, растягивая удовольствие. И если Аня выживет, то всю жизнь, глядя на тебя, Стальной, она будет вспоминать лицо волка, который чуть не отнял у нее жизнь. Нет, она выживет! Стальной опустился на пол и запустил обе руки в густую шевелюру. Выживет! Иначе быть не может! Все будут наготове. Штурмовую группу возглавляет лично Стальной, а с ним Плетнёв. Всё готово. Всего-то и нужно закрепить страховочный карабин на крыше, размотать трос, спуститься по стене и ворваться в комнату. Десять секунд это занимает на тренировках. И в запасе еще полно времени. Но память уже услужливо подсказывала, как когда-то в Париже при освобождении заложников налетевший внезапно ветер перепутал тросы спецназовцев, которые спускались с крыши. И ребята беспомощно повисли на тросах, не долетев до окон. А в этот момент внутри здания расстреливали заложников. Они тогда опоздали всего на пятнадцать секунд и на пять жизней ни в чем не повинных людей. Кто тебе сказал, Стальной, что в этот раз всё пройдет гладко? Может быть, эта девочка и есть твой последний шанс не угодить в адский котел. Может быть, ее послала Янка. Она ведь обещала вернуться. Ты ведь знаешь, что она не умерла. Просто вышла покурить на десять лет. Но перед тем, как она ушла курить на радуге с ангелами, ты успел ей сказать то, чего она ждала всю жизнь:

— Ты на первом месте, Яна. Ты, а не страна.

Рухама не раз попрекала тебя этой фразой. И ты отнекивался, что соврал, потому что Янка умирала. Соврал ли ты, Стальной? Он подошел к зеркалу и оперся о него ладонями. Посмотрел сам себе в глаза. А что с чебурашкой? Если что-то пойдет не так, ты даже не успеешь ей соврать. Но в глубине души ты ведь точно знаешь ответ.

— Да, — прошептал Стальной.