Девочка (не) на одну ночь (СИ)

— Не буду я это пить, — вся она излучала протест и неповиновение, на что роман лишь терпеливо улыбался, чем и сильнее выводил девушку, — сам пей если хочешь.

— Не выпьешь, останусь у тебя на ночь и буду издавать страстные стоны, а на утро полуголый выйду на балкон и буду курить, пока соседи не поймут: кто у примерной Дарины Арсеньевне ночью «шалил», — и всё это говорил Роман с несоответствующим с общим смыслом своих слов серьезным тоном.

— Ты же не куришь, — Дарина поражено смотрела на с «шалунишку».

— И это единственное, что ты уловила из всего что я сказал?! — мужчина выразительно изогнул бровь и незаметно преподнёс ложку с сиропом к приоткрытым губам Дарины. Та всё еще под впечатлением от полета фантазии Макарова, плюс высокая температура, не до конца осознав, глотнула вязкую жидкость темного цвета и от горького вкуса смешно сморщила лицо, под искренний смех Романа.

— И тебе не совестно издеваться над больной девушкой? — исподлобя наблюдая за красивой мимикой брюнета, Дарина невольно замечталась.

В её идеальных грезах Роман- отец их дружной и любящей семьи, она нежная и любимая жена, а их дочка лучиться от счастья, которое дарят ей родители.

Перед Дариной предстала красочная сцена- воскресный завтрак. Они втроем готовят вкусные блинчики и садятся за стол. Потом они все вместе планируют как весело проводить выходной… Там Роман сильно и искренне её любит, об этом ей говорят его карие глаза, излучающие теплоту, когда он смотрит на неё и на Лерочку…

— Ты чего застыла, — Роман пару раз щелкнул перед глазами шатенки, всё ещё улыбаясь, — небось обо мне мечтаешь, а?

Он даже не понял, насколько прав оказался.

Дарина попыталась несильно засмущаться, чтоб он небось не заподозрил её. Она и так слишком непростительно расслабилась.

— Просто голова болит, — отчасти это была правдой. От стольких переживаний у неё не только температура поднялась, но и мигрень заглянула.

— Сейчас сироп воздействует, и ты отдохнешь, — Роман суетился вокруг Дарины как самая заботливая мама, от этой искренней заботы, у Дарины в очередной раз сердце запустило удары по особенному такту. — до ночи я останусь.

— Угум, — уже сладко засыпая, Дарина доверчиво отвернулась на другой бок.

Ей снились все её недавные фантазии. Роман был заботливым отцом для Лерочки и любящим мужем для неё. Во сне она отчетливо ощущала эйфорию от проживающих эмоций. Всё было очень реалистично и правдоподобно, но в один момент её сны приобрели иной сюжет. Она как будто со стороны увидела себя, но ту прежнюю Дарину. Юную, наивную девчушку с грудным ребенком на руках, а перед ней стоял Роман. Хмурый и раздраженно смотрящий на них. Он с неприязнью переводил взгляд с Дарины на новорожденную Леру. Рядом с ним стояла девушка, но её лицо она рассмотреть не могла, она видела только смытый женский силуэт, что в один момент потянулась к его уху, что-то прошептала, от чего Роман сильнее рассердился и с неприкрытой злостью процедил.

— Убирайся и со своим ублюдком больше не появляйся!

Сильная боль в области груди пронзила Дарину…

— Всё тише-тише! — кто-то, ласково поглаживая её, успокаивал, а Дарина пока что и не осознавала до конца, где оборвался страшный кошмар, а где уже реальная жизнь. Перед глазами всё ещё было лицо Романа, искаженное презрением к ней и к их ребенку.

Ей понадобилась ещё минута, чтоб понять, где она, а именно в своей спальне, и кто рядом сидит на краю кровати и успокаивает её.

— Думала ты уйдешь, — с благодарностью приняв стакан с водой, проговорила она с осипшим после сна голосом, — который час?

— Думала оставлю тебя одну с градусом под сорок? — Роман взял полупустой стакан из дрожащих рук девушки и внимательнее всмотрелся в её бледное лицо, — пять часов утра. Тебе кошмар приснился?

Дарина, всё ещё под впечатлением кошмара, не могла нормально контактировать с Макаровым. Боялась ляпнуть лишнее, что могло привести его к тому состоянию, в котором он был в её снах. Хотя Роман никогда за всё это время не проявлял себя с плохой стороны, всё же Дарина боялась его реакции, узнав, что у него есть внебрачная дочь. А его жестокие слова, хоть и во сне, опять-таки ранили Дарину глубоко в душу.

— Кошмарный сон приснился, — честно ответила она, лишь умолчала о подробностях.

— Расскажи, так быстрее успокоишься.

— Не думаю, что это удачная идея…

— Почему же? — без разрешения Роман улегся на свободную часть кровати, благо она у Дарины была двухместная и с обаятельной улыбкой уставился на обескураженную от его наглой выходки девушку, — смотри мы вместе встретим рассвет.

Он кивнул в сторону больших окон, где открывался шикарный вид на спящий город и где уже на горизонте мелькала тонкая полоска предрассветных лучей солнца.

— У тебя лицо не треснет от наглой улыбки?

— Заботишься обо мне? — он, игриво подмигнув, поставил руки под голову, а Дарина невольно засмотрелась на его натянутые бицепсы, которые и без профессионального опыта можно было понять, что натренированные и натасканные, — так что там тебе приснилось?

— Отец моей дочери…

Дорогие мои,