Девочка-огонёк (СИ)

Реальность оказывается куда более пугающей.

Чёрные глаза Реборна смотрели с безжалостным безразличием.

Мужчина отцепил руки Тсуны и сухо, незаинтересованно произнёс:

– Я знаю.

Тсуна отшатывается в ужасе. Вначале она не понимает, потом не верит. А затем зло думает, что Реборн всегда был двуличным.

Сдерживая дрожь и пытаясь перебороть холод, подступающий к ней изнутри, Тсуна собирается уйти, чтобы поискать своих друзей.

– Мы все знаем, – рушит оставшуюся надежду Реборн.

Тсуну трясёт. Она хочет что-то сказать. То ли попросить, чтобы он перестал так шутить, то ли выплюнуть, как она всех их ненавидит и что она догадывалась, что не нужна им. Но, не решив ничего, девушка просто открывает рот, чтобы закричать.

Яростный крик так и не вырывается.

Тсуна выпрямляется, поправляет растрёпанные волосы и перекошенную рубашку.

Взгляд Реборна меняется моментально. Чёрные глаза смягчаются, уголки губ отмирают. Он оглядывает девушку перед собой. Тсуна смотрит искренне, нежно и улыбается той самой, любимой всеми улыбкой.

Никакого пламени на лбу, никакой ярко-янтарной радужки. Но изменения есть. Карамельно-золотистый взгляд, игриво прыгающее на пальцах еле заметное тёплое пламя – признаки нового упрощённого гиперрежима. Гиперрежима, который легче поддерживать. Гиперрежима, который может длиться…

Вечно.

Реборн протягивает руку, аккуратно берёт маленькую ладошку и начинает вести девушку вперёд.

– Надо обрадовать всех, что теперь ты наконец-то с нами. Навсегда.

Тсуна… нет, уже не Тсуна…

Девочка-огонёк охотно кивает, с нетерпением ожидая, когда сможет смотреть на своих самых-самых дорогих людей без препятствий. Уже своими глазами. Касаться их. Своими руками. Любить их. Своим и ничьим больше сердцем.

Теперь всё это тело её. Всё то, ради чего она старалась, то, что заслужила, принадлежит ей. Больше нет тоненького голоска в голове. Нет тьмы и клетки.

Девочка-огонёк победила.