Девочка Прасковья

последним трусом. Я усмехнулся, увидев, как Фомка усиленно корчит из себя

эдакого парня из МЧС, и махнул ему рукой. И еще я заметил, как дедули помогали

подуставшему паромщику выбраться на палубу судна.

— Вот и вся помощь! — с

горечью отметил я и сказал себе: — Видать, придется тебе, Жорка, вдоволь

сегодня поплавать!

Отмечу еще, ребята, что

был на пароме еще один человек, который, не задумываясь, кинулся бы мне на

выручку в любой другой ситуации. Да, конечно, вы, видно, догадались, что я

говорю о нашей бесстрашной тете Клаве. Но вы же помните, купание было ее

главной проблемой и болью, и теперь она, бедная, стояла на палубе, обнявшись с

тетей Зоей, и во все глаза глядела на пенистые завихрения реки, надеясь

отыскать среди них мою или Пашкину голову. А тем временем девчонка сумела-таки

прорваться через водоворот и вышла на чистую воду. Правда, сил у нее уже почти

совсем не осталось и, устало взмахивая руками, Пашка с большим трудом

удерживала себя на плаву. Длинная намокшая одежда тянула ее ко дну.

— Молодец! — крикнул я,

желая подбодрить девчонку. — Ты его сделала! Супер! Держись! Сейчас я тебе

помогу!

И тут же я почувствовал,

как холодные потоки начинают закручивать мои ноги куда-то в сторону. Это

Водокруч, упустивший упорную девчонку, решил поквитаться со мной — ее

инструктором. Бороться с омутом оказалось вовсе не так уж и легко, как нам

обрисовывал это тренер. Меня крутило, болтало, тянуло вглубь со страшной силой.

Признаюсь, тут мне стало совсем не до шуток! И пришлось изрядно поднатужиться, чтобы высвободиться из холодных объятий воронки. Я так энергично долбил руками

и ногами, что Водокруч, не ожидая от меня такой прыти, был вынужден

капитулировать и тоже выпустить меня на чистую воду.

— Что, съел! — хмыкнул

я, тяжело переводя дух.

Но отдыхать времени не

было. Девчонка уже тонула: ее мокрая голова с косичками стала все дольше и

дольше задерживаться под водой. Течение уже практически безнаказанно швыряло

Пашку по реке, упорно оттягивая от берега. А буря тем временем усиливалась.

Туча закрыла собой полнеба, и над рекой опустились какие-то серые

полупрозрачные сумерки. Ветер стал опять завывать, то рассекая водную гладь, то

поднимая приличные волны. Плыть становилось все труднее. Я понимал: надо

спешить, чтобы добраться до девчонки, а затем, помогая ей, догрести и до

берега. Над головой вдруг раздался страшный треск и туча осветилась слепящей

лиловой молнией.

— Ого! — вскрикнул я, и

этот удар, и последовавший за ним могучий раскат грома стали для меня выстрелом

стартера.

И я так круто взял с

места брасом, как делал это лишь на крупных состязаниях, выходя на финишный

отрезок. Я отчаянно греб, отплевывался и твердил себе: «Давай-давай, Жора, сделай эту непокорную реку! Ведь ты еще никогда не возвращался с соревнований

хоть без какой-нибудь награды!» Скажу вам по секрету, что тогда я, наверно, превзошел даже все свои прежние достижения и наверняка установил личный рекорд

(жаль, что никто этого и не заметил), так как настиг девчонку, уносимую

течением, буквально за считанные минуты. И вовремя! Пашка уже шла ко дну, безуспешно пытаясь еще хоть разок вынырнуть на поверхность. Я подхватил ее

подмышки и выдернул из воды.

— Держись, теперь все

будет о’кей!

Вид у девчонки был

неважнецкий: промокшая насквозь, испуганная, изможденная, она была просто

неузнаваема.

Косички ее так вымокли, что походили на крысиные хвостики, пряди волос плотно

прилипли ко лбу и к носу. Губы посинели, и Пашка дышала с трудом, постоянно

отфыркиваясь и отплевываясь.

— Держись за меня!

Поплывем обратно к берегу, а то здесь сильное течение и нам его уже не

преодолеть! — предложил я.

Девчонка согласно

кивнула, и мы поплыли.

До берега было еще очень

далеко, а река такая быстрая, что вскоре я понял, что «дело пахнет керосином».

Один я, пожалуй, еще и доплыл бы, борясь кое-как с этим ненавистным течением, но, буксируя за собой Пашку, я тратил гораздо больше сил и был скован в

движениях. Поэтому получалось, что берега нам не достичь…

Я оглянулся. Река уже

завернула за поворот, и паром совсем исчез из вида. Кругом выл ветер, царил

полумрак, небеса громыхали и пыхали огнем. Было жутковато… Но буря в лесу, считал я, не так уж страшна, как буря в пустыне! Ведь среди песчаных барханов

совсем негде укрыться… Поэтому я пока не спешил унывать. Чувствуя, что силы

мои неумолимо тают, я принял решение малость передохнуть. Тогда мы на время

отдались на волю течению и понеслись вниз по реке, следя лишь за тем, чтобы не

угодить в очередной водоворот или чтобы не напороться на каменистую отмель. По

берегам виднелись лесные дебри, иногда среди них возникали печальные горные

вершины…

А гроза набирала силу. Я

понимал: оставаться в воде было сейчас весьма опасно — молнии все чаще стали

пронзать окружавшее нас пространство. К счастью, река вскоре стала заметно

сужаться, и берег маняще приблизился к нам. Тогда я снова решился попробовать

до него добраться. Течение, однако, вовсе не собиралось нас отпускать и, несмотря на все мои усилия, продолжало нести нас все дальше и дальше, в