Девочка, приручившая Тьму

– Да, в этом году все просто помешались на орехах. И их так много! Лето-то выдалось солнечное. Но я бы ещё и булочек со сливами напекла. Я тут, когда вышла в парк на пробежку, услышала, как мамочки какие-то говорили, что слива очень полезна для здоровья… Что скажешь, Анемона? – спросила мама, приглаживая вулканообразный пучок на голове.

Но Анемона давно их не слушала.

– Мам, где Мина?

– В твоей комнате, наверное, – ответила мама, не поднимая глаза от стола. – Дорогой, ты записал, да? Булочки со сливами обязательно.

– Нет её в комнате! – буркнула Анемона, вскочив со стула и звякнув ложкой о фарфоровую тарелку.

– Хватит капризничать! Сядь и доешь суп.

И папа с мамой снова заговорили о булочках с орехами и сливой и о сэндвичах с грибами и перцем, забыв об Анемоне и Мине. Как можно думать о такой ерунде, когда кошка не вернулась домой?

Анемона доела суп и принялась искать Мину по всему дому. Кошки нигде не было.

Наверное, она осталась на улице ждать Фонарщика. Кошки ведь не боятся темноты. Ну, ладно… если Мина с Беном, Анемоне не о чем беспокоиться. Бен, которого на самом деле звали Бенисидо, уже много лет работал в Фароле Фонарщиком. Это был невысокий человек со светлыми длинными, до плеч, волосами и приплюснутым носом. Он носил рыжую куртку и смешной колпак, защищавший волосы от сажи. Бен всегда был очень добр к Анемоне. Он не просил доедать суп и не называл её «любопытной Варварой», когда она приставала к нему с вопросами о работе Фонарщика. Когда вечерами Бен обходил фонари и добирался до Ржавого перед домом Анемоны, он всегда приносил Мине что-нибудь вкусное.

Анемона поднялась на носки, чтобы выглянуть на улицу через входную дверь. Она прижалась к стеклу носом и выпучила глаза.

Ржавого до сих пор не зажгли.

Глава 2. Правило

Анемона заглянула на кухню и, увидев, что папа с мамой всё ещё сидели за столом, молча, как фонарь, вернулась к двери, тихонько опустила ручку и вышла из дома. Всё произошло так быстро, что Анемона даже не успела подумать о том, что она делает. Потому что, если бы она задумалась хотя бы на минутку, она бы, конечно, никогда не вышла на улицу.

Анемона боялась темноты.

И потом, в Фароле было одно твёрдое правило: вечером нельзя выходить из дома, пока не загорятся фонари. Анемона не знала почему. Такое правило, и всё. Так было всегда. И в Фароле никто об этом не говорил. Анемона один раз спросила у учительницы в классе, и та сказала что-то не очень внятное. Что их город не всегда был таким освещённым и весёлым. Что когда-то давно в Фароле было темно и неуютно. А потом пришли Фонарщики, и всё изменилось. Кроме этого, Анемона ничего не знала. И никто не хотел отвечать на её вопросы.

Девочка закрыла за собой дверь и остановилась на пороге.

Ветер стал резче, он задувал в складки одежды и пронизывал до дрожи. Анемона поёжилась в тонкой толстовке и позвала кошку: «Мина, где ты?»

Ей никто не ответил. Темнота была безмолвна и неподвижна.

Без света Ржавого улицы казались синими. Город освещали только лампочки из окон домов. Ветер, разгулявшийся не на шутку, сорвал крышку с мусорного бака, и она со звоном покатилась по дороге. Анемона даже подпрыгнула от неожиданности. А потом вдруг различила в полумраке быстро приближавшуюся фигуру. На минутку у неё мурашки побежали по коже, но потом фигура замахала руками, будто здороваясь с ней, и Анемона узнала Бена.

Фонарщик подошёл ближе и согнулся, опершись руками о колени, чтобы отдышаться. Потом откашлялся, поправил колпак на голове, выпрямился и спросил:

– Ты чего тут делаешь, кроха? Давай-ка быстро домой! Сейчас… не лучшее время для прогулки. Видишь же, что фонари не горят!

Анемона хотела сказать, что вообще-то Фонарщиком в Фароле был Бен, значит, он и должен был зажечь Ржавого. Но остановилась на полуслове. Она вдруг поняла, что ей только что сказал Бен.

– В смысле, фонари не горят? Ты что, до сих пор не зажёг ни одного фонаря? Я-то думала, что только Ржавый не горит. Ты всегда зажигаешь его последним…

Бен скривился и прикусил губу, словно не знал, что на это сказать.

– Давай, давай в дом! – пробормотал он наконец. – Некогда мне сегодня с тобой разговаривать. Смотри! Смотри, это безумие какое-то!

Бен так разволновался, что стал театрально махать руками во все стороны.

– Куда смотреть-то?! – потерянно спросила девочка. – Ничего не видно.

Огни в окнах соседних домов исчезли. Анемона с трудом различала свет, лившийся из её дома. Казалось, с неба спустился густой чёрный туман и проглотил всё вокруг.

– Вот и я говорю! Ничего не видно! – воскликнул Фонарщик, перепрыгивая с ноги на ногу. – Фонари сегодня не зажигаются, понимаешь? – добавил Бен и в отчаянии махнул рукой, будто говоря, что сам-то он ничего не понимает. – Такое ощущение, что кто-то к ним прикасался. Кто-то другой, не я, понимаешь? Мне кажется, я даже видел кое-кого… Издалека… Подозрительный тип. Вредитель какой-нибудь, точно тебе говорю!

Анемоне вдруг стало страшно. Ей показалось, что ноги у неё размякли, как фруктовый джем.