Девочка, рисующая смерть

— Я не понуждал его к этому. Вероятно, желание причинить себе боль было заложено в его подсознании. Вы сами только что говорили о различных психотипах личностей. Слышали про синдром Герострата? Один чудак из античной истории поджег храм ради того, чтобы войти в историю. Наш молодой человек всего лишь полоснул ножом по запястьям. Кстати, вероятность смертельного исхода при подобном способе самоубийства не превышает десяти процентов. Насколько мне известно, он жив и здоров. Стал героем дня, так что мое участие в программе сослужило ему добрую службу!

— Но все-таки впредь, пока мы не завершили переговоры, просьба согласовывать поступки со мной лично!

— Это приказ?

Риман до того, как американец произнес последнюю фразу, бесцельно блуждал взглядом по обстановке кабинета, неожиданно остановил свой взор на лице собеседника. Стало как-то очень тихо. Доносящиеся с улицы звуки померкли. Бронсон отчетливо услышал удары своего сердца, ощутил, как вздрагивает грудная клетка под тканью рубашки. У него заложило уши, как при взлете самолета. Американец прижал ладонь к горлу, ему показалось, что гортань слиплась, будто ее чем-то склеили и воздух не проникает в легкие.

— Марк… — прохрипел он. — Марк, что вы делаете?!

Риман равнодушно отвернулся к окну.

— Вам нездоровится, Джон! — рассеянно сказал он. — Вы вдруг побледнели. Вызвать врача?

Бронсон с шумом втянул в себя воздух, сердце часто и бестолково заметалось в груди, как птица, запутавшаяся в оконной занавеске. Он дважды глубоко вздохнул, ритм сердца постепенно восстановился, щеки порозовели.

— Мне как-то стало нехорошо… — прошептал он.

Риман приблизился, сжал его запястье, слушая пульс. Его смуглое лицо выражало холодное участие, как у дежурного врача после трудной рабочей смены.

— Уже неплохо… — Он улыбнулся. — После пятидесяти лет желательно регулярно проходить медицинское обследование, Джон!

Его голос приобрел ласкающие, заботливые интонации, но темные глаза оставались безжалостными и внимательными. Бронсон ощутил себя маленьким и беззащитным ребенком в руках жестокого воспитателя. На его губах, привыкших изрекать военные команды, заиграла доверчивая улыбка.

— Я много работаю, Марк! — пожаловался он.

— В трудах и заботах проносится человеческая жизнь, — улыбался Риман. — Придет смерть, и что заберем с собой?

— Что… — автоматически повторил американец.

Риман одобряюще похлопал его по коленке.

— Пульс семьдесят шесть, наполнение нормальное. Я все-таки немного врач! — Он заговорщически подмигнул.

Бронсон поднялся со стула. У него немного кружилась голова, но приступ миновал. Какие-то чужие мысли появились в голове, словно пчелиный рой деловито жужжал под черепной коробкой. В этом не было ничего болезненного или неприятного. Будто в его квартире собрались гости, большая часть которых была ему незнакома. Он сунул смартфон во внутренний карман пиджака. Риман склонил голову набок.

— Как вы себя чувствуете, Джон?

— Спасибо, Марк! Уже все хорошо.

Собственный голос, который он слышал на протяжении пятидесяти двух лет, показался ему чужим. Он опустил голову набок, как пловец, избавляющийся от пробки в ухе.

— Вам не страшно? — спросил Риман.

— А я должен чего-то бояться?

Риман поднял руку и пошевелил пальцами в воздухе, словно рисуя там невидимую картину. Матово сверкнула золотая печатка. Помимо желания, Бронсон повторил его движение.

— Страх — как ржавчина, — говорил бизнесмен. — Появляется вне зависимости от нашего желания. Это горб, который мы добровольно навьючиваем на спину и носим его, не в силах с ним расстаться. Страх потери денег, уважения в обществе. Большая часть нашей энергии тратится на то, чтобы обмануть этот страх путем зарабатывания денег, подавления воли окружающих, сексуальными победами. И если мы достигаем успеха в этой нелегкой гонке, остается самый важный страх, по сути говоря, прародитель всех предыдущих, — страх смерти! Вы боитесь смерти, Джон! — сказал он полувопросительно.

Бронсон очарованно слушал бизнесмена. Его слова завораживали, голос был громким и одновременно интимным, слова проникали в самое сердце.

— Вы правы, Марк, — сказал он. — Я боюсь смерти…

— Браво! Признание бессилия — первый шаг к исцелению! Вызвать вам такси? — Риман участливо смотрел на него.

— Спасибо, Марк! У меня машина и водитель.

Бизнесмен проводил его до двери, бережно придерживая за локоть.

— Так что насчет проверки гейма? — как бы между прочим спросил он.

Бронсон улыбнулся. Он испытывал необъяснимую симпатию к этому смуглому красивому человеку.

— Думаю, это ни к чему. Я сегодня же напишу положительный отчет.

Он остановился в дверях.

— Что я еще могу для вас сделать, Марк?

Риман приобнял американца за плечи, и от этого дружественного жеста у Бронсона защипало в носу, по спине побежали мурашки.

— Сущие пустяки. Мне было бы приятно, если бы вы лично, Джон, протестировали мой гейм.

Бронсон переступил с ноги на ногу. Внутри у него похолодело, заныло под ложечкой.

— Это не опасно, Марк?

Риман добродушно рассмеялся.

— Неужели вы всерьез верите, что обычная компьютерная программа способна причинить вред?