Девочка с косой и другие ужасные истории

– Феноменально, – поразилась тетенька-врачиха. – Да тебе, мальчик, прямая дорога в мединститут.

А дядя Коля прямо-таки весь сияет от радости. Еще бы ему не сиять – считай, с того света вернулся.

– До свидания, до свидания, – говорит сияющий от радости дядя Коля – папе, маме, Вовке и Капе, – я поехал домой.

– Николай, ты же хотел у нас недельку погостить, – напомнила сестра брату.

– Дела, дела… – засуетился дядя Коля и, скоренько собрав свои вещички, был таков.

А Вовка вернулся в свою комнату и сказал своей подруге Машке:

– Эх, Машка, Машка, я-то думал, что ты безопасный ужик, а ты, оказывается, гадюка опасная. Ну зачем ты дядю Колю укусила?

Машка, виновато отвернув свою змеиную головку, молчала. Говорить-то она не умела. А если б умела, то рассказала бы, что перепутала дни недели – она-то думала, что дядя Коля в среду приедет, а он во вторник прикатил. И Машка, как обычно, выползла ночью из своей коробки по комнате прогуляться, а нагулявшись, тоже как обычно, заползла на кровать и обвилась вокруг Вовкиной шеи.

А это оказалась вовсе не Вовкина шея, а – дядиколина. Машка от такого сюрприза так растерялась, что от растерянности раскрыла свой рот, а потом, от растерянности же, его закрыла, прокусив слегка дяде Коле шею своими ядовитыми зубами.

Но Вовка-то не знал всего этого, поэтому лишил Машку сладкого – в наказание – аж до самого вечера.

Короче, все закончилось более-менее благополучно.

А между прочим, если бы Морковкин в свое время не прогулял урок зоологии (не тот, на котором говорилось, как яд из ранки высасывать, а – другой, на котором проходили пресмыкающихся), то был бы в курсе, как отличить безопасного ужика от опасной гадюки. Но Вовка урок благополучно прогулял, а дяде Коле этот прогул чуть было не стоил жизни.

Так что, мои маленькие читатели и читательницы, никогда не прогуливайте уроков.

Опасное путешествие мухи Жужу

Мало кто знает, что мухи, так же как и птицы, осенью улетают в теплые края. Ведь когда птицы летят на юг, их видно невооруженным глазом; а когда мухи летят на юг, их и вооруженным-то глазом не увидишь.

И вот наступила очередная осень, и все мухи улетели на юг. Впрочем все, да не все. Одна муха, по имени Жужу, осталась. Она была весьма романтичной особой, и ей хотелось посмотреть на «пышное природы увяданье», как сказал поэт. Муха Жужу, кстати говоря, тоже была поэтом, вернее – поэтессой. Вот одно из ее последних стихотворений:

Поздняя осень. Дома́ опустели —
муши́ные стаи на юг улетели.
Не улетела лишь муха одна,
грустно жужжжжжит она у окна.

По правде говоря, мухе Жужу было отчего «грустно жужжжжжать». Потому что недолго ей пришлось любоваться красотами увядающей природы. В один прекрасный день Жужу внезапно атаковали тысячи и тысячи холодных белых мух. Жужу вначале подумала, что это какие-то мухи-мутанты или мухи-инопланетянки – она ведь ни разу за всю свою мушиную жизнь не видела снежинок. А вскоре по мухе Жужу ударили крепкие морозы, да так сильно ударили, что отбили у нее всякую охоту лететь на юг на своих крылышках.

Жужу решила не лететь, а – ехать. На поезде. Влетела она в вагон – да не в какой-нибудь, а повышенной комфортности – залетела в одноместное комфортное купе и с комфортом же там расположилась.

Тут дверь отворилась и в купе вошла проводница, а за нею генерал.

– Располагайтесь, пожалуйста, – сказала проводница генералу.

– Слушаюсь! – козырнул генерал.

– Это купе занято, занято, – зажужжала муха Жужу.

Но ни генерал, ни проводница не обратили на жужжание никакого внимания.

– Чай пить будете? – спросила проводница генерала.

– Так точно! – козырнул генерал.

– С лимончиком?

– Никак нет! – козырнул генерал.

Проводница пошла за чаем – топ-топ-топ… А поезд пошел на юг – тудух-тудух-тудух… А генерал взял да и плюхнулся своим генеральским задом прямо на муху Жужу – ПЛЮХ!.. На этом месте наша история про муху Жужу могла бы и закончиться, но в самый последний момент Жужу успела перелететь на стену.

– Какое хамство! – принялась возмущаться Жужу. – Какое бескультурье!

Генерал, увидев на стене муху, вместо того чтобы извиниться перед ней за свой некрасивый поступок, ка-а-ак размахнется своим генеральским кулачищем да ка-а-ак врежет мухе Жужу по мор… ой, извините… по лицу.

Жужу даже дар речи потеряла от такого обращения… За что? За что? – клокотала обида в ее мушиной груди. Ведь Жужу генерала ни единой лапкой не тронула. А он своим кулачищем чуть было по стенке ее не размазал.

– Солдафон неотесанный! – обретя дар речи, прожужжала Жужу и перелетела в соседнее купе.

Здесь сидела дама, интеллигентная-преинтеллигентная. В очках. И с книжкой.

Муха Жужу сразу же расположилась к интеллигентной даме, и еще расположилась на ее книжке – почитать. Ведь Жужу тоже была интеллигентная дама, только мушиного вида.

А в книжке было написано:

«Надо любить наших братьев меньших: мышат, лягушат, утят, жучков, паучков…»

Прочитав эти строчки, муха Жужу одобрительно зажужжала, так они ей понравились.