Девочка с персиками

Клавдия поняла, что я хочу от нее не того, чего обычно хотят от нее мужчины. Она расслабилась и все рассказала. Бедная девочка, ей жилось нелегко. Ее окружал жестокий мир лживых ценностей и грязных страстей. Но я приподнял перед ней завесу и дал заглянуть в чистые пространства голой поэзии. Я подарил ей книгу с текстами и фотографиями английских голых поэтов, и она плакала, разглядывая снимки с поэтом-инвалидом Матом Фрейзером, наделенным маленькими ручками и большим хуем. Я предложил ей устроить большой сэйшен голых поэтов в казино на Шварценбергплац. И она согласилась немедленно взяться за данный проект. Летом театр закрывался на каникулы.

Поэтому она обещала позвонить мне осенью.

Я ей не поверил. Я не верю обещаниям женщин, зависимым от мужчин.

Но Клавдия позвонила. Даже по телефону она меня возбудила. Я виртуально чувствовал ее левый глаз уставившийся мне в пах. Голос ее звучал бодро и деловито.

– Нам надо увидеться, – сказала она. – Бери все, что у тебя есть о голых поэтах и приходи завтра к служебному входу, это со стороны

Фольксгартена, я закажу тебе пропуск. Надо уточнить детали. Но на самом деле все уже согласовано. Мероприятие запланировано на ноябрь.

– А мы успеем? Ведь надо же придумать программу и найти нужных людей.

– Мы решили пригласить поэтов из Лондона. Из тех, кто был в прошлом году на твоем фестивале. И обязательно голого психиатра! Ты говорил, что там был голый психиатр доктор Карл Йенсен, который читал лекцию о любви.

– Да, но он сейчас живет в Новой Зеландии, он получил там кафедру в Оклендском университете!

– Голый психиатр нам обязательно необходим! Это очень важная фишка! Ты должен с ним немедленно связаться! Если не будет голого психиатра, то тогда пресса напишет, что у нас были одни сумасшедшие и маргиналы. Присутствие же голого психиатра докажет очевидную серьезность акции!

– Конечно, конечно, я могу его пригласить. Но кто оплатит дорогу?

Ты знаешь, сколько стоит билет до Новой Зеландии???

– Это не твои проблемы! Нас спонсируют австрийские авиалинии. Мы можем приглашать всех, кого нам надо. Мы будем платить гонорары! Это же Бургтеатр! Ты что, не понимаешь, что такое – Бургтеатр, Владимир?

Ты тоже получишь гонорар за свою работу. Надо начинать.

– Отлично, я сделаю все, что от меня зависит.

– Немедленно звони психиатру!

– А если он не согласится?

– Тогда я тебя убью!

– Ладно, увидим…

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Штраус-Вагнер. Встреча на Зюдбанхофе.

– Будилов приезжает в воскресенье, – прокаркала мне по телефону

Карин Франк.

– Супер!

– Ты можешь встретить его на Зюдбанхофе?

– А ты?

– Я не могу.

– Почему?

– Потому что я буду готовить обед. Как хорошая хозяйка. Я ведь хочу, чтобы он взял меня в жены!

– А ты уверена, что это будет вкусно? Я ведь знаю, как ему готовит Мира. Какой суп-харчо она умеет варить! Она ведь осетинка. А что приготовишь ты?

– Я сделаю бульон из кубика, зеленый салат с уксусом и нарежу вареную колбасу – настоящий домашний обед! Он ведь с дороги. Два дня в поезде, ты представляешь?

– Отлично! Надеюсь, он будет приятно удивлен.

– Так ты его встретишь?

– Естественно, но только если ты накормишь обедом и меня. Хочу попробовать твою кухню.

– Почему я должна всех кормить? Съешь на вокзале жареную сосиску!

У меня остался всего один бульонный кубик. Это для Будилова!

– Ладно, я приведу его и так. Пускай весь обед достанется только ему. Он ведь действительно с дороги и будет хотеть есть.

После звонка Карин я вдруг почувствовал, что в ближайшее время события начнут разворачиваться как пружина, с неудержимой силой и быстротой. Все то, что не успело еще произойти в уходящем тысячелетии, произойдет именно здесь и теперь – в эти оставшиеся до

Миллениума несколько месяцев 1999 года.

А мой телефон трещит от бабских звонков – в "Фальтере" опубликовано объявление о фото-проекте. Мне звонят тетки, которые хотят посниматься голыми. Иногда звонят проститутки, предлагают свои услуги за деньги. От их услуг я сразу отказываюсь, поскольку у меня есть теперь возможность получить все то же бесплатно. Весь вопрос в том – где их фотографировать?! У меня дома это было бы немыслимо. И не только из-за того, что у меня мало места, а больше из-за того, что будут потом ходить, если понравится, и не дадут жить спокойно.

Нет, для подобных дел нужна нейтральная территория. Мне срочно необходима мастерская. Поэтому я записываю их телефоны или прошу перезвонить через пару недель, а сам начинаю спешно искать себе какое-нибудь ателье. Конечно же, это сверхнепрофессионально. Пока я найду помещение, они уже расхотят, эти венские сучки, которым, как и всем прочим бабам, свойственно желание – сегодня им хочется, сегодня у них чешется, и порочные фантазии туманят мозги, а завтра уже ни хуя!

По-австрийски это называется "гайль", течка, но не в смысле месячных, а в смысле гормональном. "Гайль" – это когда невыносимо хочется. Когда ты чувствуешь, что женщина хочет, к ней можно подойти и просто спросить – "фройляйн фик-фик?" (так принято в Вене).