Девочка с портрета

20 октября 1873

Пишу очень быстро, пока забежал домой взять одежду для той странной девочки. Я не должен сейчас тратить время, потому что меня ждут, но мне надо подумать.

Эта девочка в конюшне… Я не знаю, как она там очутилась и откуда взялась, но она читала мой дневник. Этот дневник. Как такое возможно? Я его никому не показывал, никогда. И всё же она многое знает обо мне, и о Грейс, и о волчонке.

Эта девочка – Амелия – говорит, что тоже не знает, как она здесь оказалась, но говорит, что может помочь, а мне сейчас нужна помощь. Можно ли ей доверять? Мне кажется, да. Хотя, может быть, мне так кажется из-за того, что она немного похожа на Грейс. У неё кудряшки, как у Грейс, и такие же карие глаза, но лицо не такое худое. Не такое бледное и измождённое. Когда я впервые её увидел, мне захотелось подбежать к ней, подхватить на руки и закружить, чтобы она завизжала. Я подумал, что это Грейс спряталась в тёмном углу, чтобы выскочить и напугать меня, и лишь потом вспомнил, что такого не будет уже никогда.

Я дам этой девочке одежду Грейс, потому что она одета совсем неправильно. Юной барышне не подобает расхаживать в брюках.

Будет странно увидеть её в коричневом платье Грейс.

Глава пятая

Амелия стояла на улице у деревянного дома и дрожала от холода. Она могла бы подождать Ноя в конюшне, где было теплее – и меньше опасности, что её обнаружат мама или папа Ноя. Но ей не хотелось оставаться одной в темноте. Она пошла следом за Ноем и увидела, как он входит в дом. Снаружи было слышно, как он что-то сказал – наверное, маме. Амелия подошла к маленькому окошку и осторожно заглянула внутрь. Да и как было не заглянуть?! Это так интересно! Другое время, другая жизнь.

Ноя не было видно. Наверное, он уже убежал на второй этаж. Но Амелия увидела его маму. В тёмно-зелёном платье и белом переднике, она хлопотала у чёрной чугунной печки.

Может, она пекла хлеб? Амелия не могла сказать точно, но на столе стоял противень, накрытый полотенцем, и, кажется, под полотенцем подходило тесто, уже разделённое на буханки. Амелия нахмурилась. Её мама иногда пекла хлеб, и Амелия ей помогала. Но не каждый день!

Амелия вспомнила, как Ной писал в своём дневнике, что до ближайшего посёлка – целый день пути. Это значит, что маме Ноя приходилось всё делать самой. Всю еду… и, наверное, даже одежду. Да, Ной писал, что мама сшила ему новые рубашки, но ему больше нравятся старые, потому что они хоть и заношенные, но зато мягкие. Вряд ли у мамы Ноя была швейная машинка, даже старинная, с ручным приводом. Интересно, сколько нужно времени, чтобы сшить одно платье руками? Амелия подумала, что надо будет поберечь платье Грейс, которое даст ей Ной.

Мама Ноя повернула голову, и Амелия отпрянула от окна, надеясь, что её не заметили. Она стояла, прижимаясь спиной к деревянной стене, и дрожала от холода. И не только от холода. Теперь, когда Амелия увидела дом – очень маленький для трёх, а до недавнего времени для четырёх человек, – она окончательно осознала, что это не сон.

Это всё по-настоящему. Это не сон и не школьная экскурсия в исторический музей, где вам устраивают театрализованное представление с рассказом о том, как люди жили раньше. Она вправду перенеслась в прошлое, в чью-то реальную жизнь, и это всё неспроста.

* * *

– А волчонок большой? – спросила Амелия, пробираясь по снегу следом за Ноем. Он обернулся и взглянул на неё с любопытством. Она пожала плечами. – Я почти ничего не знаю про волков. Ни разу не видела их вживую, только на картинках.