Девочка с самокатом

Ближайшее из зданий привлекает внимание Эмбер, но дело не в близости. Дело в широком, почти плоском крыльце, возле которого они волей судьбы остановились, и в огромных колоннах, уходящих вверх, упирающихся в ничто – видимо, козырёк над ними разрушило ветром и временем, а может быть, город пытались бомбить, она, если честно, не помнит. Но колонны остались, и, несмотря ни на что, они выглядят нерушимыми. Очень странное ощущение. Эмбер хочется к ним прикоснуться.

Это был театр, почему-то решает она. Хавьер рассказывал ей про театры.

В новом мире их больше нет.

Борясь с искушением войти внутрь, Эмбер задаёт Калани вопрос:

– Что будем делать?

Он кивает на свой рюкзак, примотанный к сетке над задним колесом.

– Посмотрим, что у нас тут.

– Лилит говорила, что с таким набором можно отправляться на войну, не то что в заброшенный город. – Эмбер вспоминает тёплый, уверенный голос.

Парадокс: Лилит – одна из тех, кто организовывал гонки и придумывал финал таким, как он будет, таким, как он есть, но вместе с тем её голос ассоциируется у Эмбер исключительно с безопасностью.

– Ну, – бормочет Калани, откидывая крышку и принимаясь за завязки, – в таком случае здесь должно быть что-нибудь, чем можно заделать дырки от пуль. Затычки или резина для заплаток, и клея немного, и мини-насос.

У них не было времени проверить рюкзаки перед стартом.

«Сюрприз», – сказал Антонио, улыбаясь, и Лилит не стала с ним спорить. Эмбер тоже не стала: сюрприз так сюрприз, да и вряд ли её мнение могло что-то решить. Когда Калани действительно находит на самом дне мини-насос, резину и клей, она в любом случае знает: у каждого из них есть пара больше похожих на фляжки бутылок с водой, завёрнутый в бумагу кусок шоколада, пакет раскрошившихся сухарей, несколько полосок вяленого мяса, складной нож, фонарик и спички.

При условии, конечно, что содержимое рюкзаков у всех одинаково.

Она представляет себе, что было бы, собери организаторы их поклажу с учётом личных вкусов каждого, и улыбается. Её собственный рюкзак с книгами, рюкзак Лиссы – с огромной косметичкой и работающим через раз феном, который всё равно некуда здесь включать… Хотя, наверное, ещё смешнее было бы, перепутай они вещи на старте. Книги наверняка кололись бы уголками даже через плотную ткань, и вряд ли Лисса обрадовалась бы синякам на безупречной коже. Равно как и сама Эмбер не пришла бы в восторг от бордовой помады.

Она трясёт головой, отгоняя странные мысли.

И, присаживаясь на низкие ступени крыльца, говорит первое, что приходит на ум:

– Здесь так тихо.

Здесь действительно тихо, и это до безумия странно. Казалось бы, запусти в пустой мёртвый город шесть человек с их мотоциклами, самокатами, велосипедами и лыжами на колёсах, и улицы тут же заполнятся звуками голосов, дыхания, визгом и шорохом шин, перестуком колёс, тяжёлыми ударами палок, пытающихся воткнуться в асфальт… Может быть, так оно и есть, но здесь и сейчас ничего подобного Эмбер не слышит.

Она не слышит вообще ничего. Словно безжизненные здания жадно ловят каждый звук и душат, душат его, пока он не задохнётся. Поглощают и глушат. Истосковавшиеся, забирают себе, пытаются за счёт чужих голосов, дыхания, визга и шороха шин, перестука колёс, тяжёлых ударов палок об асфальт наполнить пыльные комнаты тёмных квартир хоть каким-то подобием жизни.

Эмбер страшно думать об этих квартирах и о том, что скрывается в их глубине.

Скорее всего, ничего. Скорее всего, только трупы. Ну, настоящие трупы, безвозвратно мёртвые мертвецы, потому что живых мертвецов так и тянет на улицы – они слоняются, неприкаянные, пока не развалятся на части, не зная ни голода, ни холода, ни покоя. И, наверное, бояться стоит именно их, но мысль о безликих, лишённых жизни домах и квартирах, о похожих на скелеты лестницах и мутных, запылившихся окнах пугает Эмбер намного сильней.

Стараясь ни о чём не думать, она следит за Калани. Его руки споро отрезают кусочек резины, намазывают его клеем и лепят поверх колеса, словно он делал это тысячу раз. Впрочем, наверное, действительно делал: приглядевшись, Эмбер замечает на шинах довольно много заплат.

Их мир почти не производит ничего нового (хотя очень старается и рано или поздно, конечно, сумеет), так что они должны бережно относиться к тому, что у них есть.

Калани встаёт, отряхивая ладони о джинсы.

– Надо подождать, пока схватится клей, – говорит он, виновато разводя руками.

Эмбер не возражает.

– Ты… можешь ехать дальше одна, если хочешь, – добавляет Калани.

– Мне не нужна победа, и ты это знаешь. – Она неуверенно перекатывается с пятки на носок. Калани действительно знает, но если он сочтёт это глупостью, ей будет обидно.

Но Калани только улыбается.

– Да, знаю. Тебе не нужна победа, ты просто не могла упустить удивительную возможность попасть на незабываемую экскурсию по заброшенному городу, поближе познакомиться с зомби и просто хорошо провести время в отличной компании.

Тепло в его голосе почему-то напоминает о Кристофере и двойняшках, и Эмбер чувствует, как ей самой передаётся это тепло. Она улыбается в ответ.

– Именно так.