Девочка с цветущими волосами

Вскоре матушка снова встала на ноги, и теперь Малин могла помогать отцу в их садике. На это у него оставалось мало времени из-за весенних полевых работ. Однако Малин работала за двоих. «Просто удивительно, — думал ее отец. — Какая у нее легкая рука. К чему ни прикоснется, все растет и расцветает!» Вскоре его садик уже пестрел всеми красками, всеми цветами радуги. Садовые и полевые цветы росли там вперемежку, и молва о роскошных, диковинных цветах на бедняцком торпе облетела всю округу. На торп стали приходить люди и покупать цветы ко всем праздникам и торжествам. Торпаря просили также продавать рассаду. И он думал, что если так и дальше пойдет, у него, наконец, появятся средства — построить теплицу. Об этом он мечтал всю свою жизнь.

Поначалу матушку удивляло, что Малин не желает сидеть и рукодельничать, как другие девочки, а только копается в земле. И жене торпаря казалось, что у них слишком много растет цветов; было бы лучше выращивать побольше овощей. Но когда она увидела, сколько денег приносят эти цветы, она тоже обрадовалась!

Весть о прекрасном саде дошла и до хозяйки господской усадьбы. И вот однажды она поехала туда вместе с сыном — купить немного цветов. Ей так надоели все эти чопорные цветы в господском саду.

Когда они приехали на лесной торп, Малин как раз садовничала. Сбросив с себя грубый передник, она вышла к господам и поклонилась.

Пока торпарь показывал хозяйке цветочные грядки, Сикстен удивленно смотрел на Малин.

— Какие красивые цветы у тебя в волосах! — сказал он.

Испуганно схватившись за голову, Малин быстро убежала в горницу.

— Дай мне какой-нибудь платок, милая матушка! — попросила она.

— Да, это разумно! — похвалила ее мать. — В платке ты будешь куда опрятней.

Малин обвязала волосы платком, вышла из дому и снова принялась за работу.

Сикстен же между тем все думал о девочке с цветущими волосами. Где он видел ее?

И вдруг он вспомнил лесовицу, которая плясала прошлым летом у ручья в глухом лесу. Это наверняка была та самая девочка! Он подошел к Малин, желая потолковать с нею, но она так низко наклонила голову, что он не мог видеть ее лица. И что бы он ни говорил, кроме «да» и «нет» ничего добиться от нее он не мог.

Наконец господа собрались домой, и хозяйка, прощаясь с торпарем, обронила несколько добрых слов о том, какие чудесные он выращивает цветы.

— Это все заслуга моей девочки, — сказал осчастливленный торпарь. — У нее такая легкая рука! Стоит ей сунуть щепку в землю, как тотчас же вырастает цветок. Ну чистое колдовство, да и только!

Малин не на шутку испугалась, услышав слова отца. А что, если госпожа и ее сын и вправду подумают, что я умею колдовать, — подумала она. Ведь молодой господин так чудно глядел на нее, да и он видел ее цветочки в волосах. А вдруг он расскажет об этом своей матушке! А вдруг они поймут, что это она, Малин, плясала тогда у ручья в лесу! Тогда сочтут, что она и есть та самая лесовица и, может, прогонят ее с отцовского торпа.

Малин так опечалилась, что даже чуточку всплакнула. Но тут, сияя от радости, появился отец и рассказал, что хозяйка обещала помочь ему раздобыть стекло для теплиц. Слезы мигом высохли на глазах Малин — она тоже обрадовалась.

А Сикстен не мог забыть красивую девочку с цветами в волосах и с этого дня зачастил на торп, придумывая себе там разные дела, только чтобы увидеть ее. Но это ему удавалось редко, потому что Малин, едва услышав, что он идет, тотчас же пряталась.

Тогда Сикстен уговорил матушку взять дочь торпаря на службу в господскую усадьбу. Однако же когда госпожа предложила это торпарю, он ответил, что без Малин ему не справиться. Ведь все цветы на торпе растут только благодаря ей.

«Неужто мне не перемолвиться с девушкой хоть словечком», — подумал Сикстен. И, встретив однажды на дороге неподалеку от торпа точильщика ножей, он обменялся с ним платьем и хорошенько заплатил ему за то, что тот на минутку одолжил ему точильный камень.

Когда он явился на торп, Малин вместе с младшими братьями и сестрами собирала яблоки со старой мшистой яблони, на дворе у дома. Солнце освещало цветочки в ее волосах, и Сикстен думал, что прекрасней этой картины он ничего не видел.

— Не нужно ли вам что-нибудь наточить? — спросил он.

— Нет, отец сам точит ножи и ножницы. Но отдохни малость и выпей стакан молока, — сказала Малин, подойдя к точильщику.

И тогда он тихо шепнул ей:

— Не бойся меня, Лина. Не убегай. Ведь я не желаю тебе зла. Ответь мне только на один вопрос. Это ты плясала прошлым летом у ручья в глухом лесу?

— Да, — дрожа ответила Малин. — Но никакая я не лесовица. Я плясала только для того, чтобы высохли волосы.

— У тебя такие красивые цветочки в волосах, — сказал Сикстен. — Откуда они у тебя?

— Разве ты видишь мои цветочки? — спросила Малин. — Ведь эльфа сделала их невидимками.

— Какая эльфа? — удивился Сикстен.

— Я не могу говорить о ней, — призналась Малин. — Если я скажу, ты тоже подумаешь, что я — заколдована.

— Расскажи мне обо всем, — попросил Сикстен. — Меня тебе бояться нечего.