Девочка шейха

Едва потянул руки к пуговицам моей рубахи, я не выдержала покорности, обвинений и сжала поплотнее ткань возле груди, чтобы не расстегнул и не оставил обнаженной. Послушную куклу изобразила, но идти дальше… ни за что. Больше никогда не позволю взять меня. Достаточно взял, когда я не хотела отдаваться.

— Мое тело ужасно выглядит после падения с лестницы… — как можно покорнее попыталась заболтать. Никогда не подпущу к себе. Никогда. Никогда. Пусть трахает кого пожелает, но не меня.

Если у принца были сомнения по поводу дальнейших действий, то теперь исчезли. Каждое мое действие- сопротивление или действие — согласие лишь сильнее заряжали мужчину азартом и вели ко мне. Хоть притворяюсь куклой, хоть воюю — одинаково воздействую на него.

— Не глупи!

Он резко рванул концы моей рубашки, отчего пуговицы посыпались по полу и распахнул ее, рассматривая мое пострадавшее тело. На ребрах обнаружил синяк, а рядом с соском на левой груди — красные полосы-порезы. Огромной рукой почти полностью обхватил мою талию. Двумя руками бы точно сжал и раздавил. Но сегодня он не сдавливал, а довольно аккуратно потрогал порезы. Несомненно обратил внимание на грудь рядом с царапиной и в особенности на сосок, который от дуновения ветра сжался и затвердел.

Порезы не долго занимали его внимание, а моя грудь с чувствительными сосками гораздо интереснее. Поэтому положил ладонь на одну и слегка сдавил, как свою собственность. После чего получив во владение мою грудь, большим пальцем аккуратно повел вокруг соска, вынуждая меня задержать дыхание пока не наиграется. Но он не наигрался быстро. Наоборот продолжил дразнить чувствительный сосок и время от времени задевать его подушечкой большого пальца… Каждый раз от прикосновений к груди лава неслась по венам и меня передергивало под ненавистным взглядом Артура. И стоять ровно, когла дразнят грудь, я не смогла, а неуклюже переступала с ноги на ногу.

Артур рванул меня за талию, вынуждая встать на цыпочки и плотно прижаться голыми сосками к его груди. Почувствовать его гладкую кожу. Но я все равно из последних сил увела бедра назад, и ладонями уперлась в сильные плечи, чтобы поменьше контактировать обнаженными телом. Его тело оказалось горячим, заженным внутренним огнем.

Почувствовав мое не желание оказаться в объятиях, Артур положил ладони мне на поясницу и забрался под резинку штанов. Двумя ладонями крепко ухватил за ягодицы и сжал с силой, а после грубо толкнул мои бедра на себя, заставив удариться об него. Моё дыхание выбило при столкновении наших тел и в особенности от ощущения члена рядом с животом.

Крепкие руки приподняли мои ягодицы, а наглые пальцы тут же направились ниже и глубже, при этом неизменно трогали мои ягодицы и уже начали их раздвигать, чтобы коснуться нежной плоти. Дерзкие пальцы почти добрались до цели, на что я заерзала в знак протеста. Вновь передвинулась с ноги на ногу, не давая добраться до себя и до того, чего принц желал. Не хотела давать себя там трогать. Больше никогда. Но в результате сопротивлением лишь еще больше животом и лобком потерлась об его член, а его пальцам и вовсе удалось скользнуть между ягодиц и коснуться моего тепла и нежной плоти. На что Артур тихо проговорил на ухо:

— Хороша, сууучка! Только где сегодня дерзкий язычок? Я как будто трогаю бревно.

Ты и будешь трогать бревно. Скучное и унылое!

Я вырвалась как будто меня наотмашь несколько раз больно ударили по щекам и отшатнулась. Попятилась назад на выход из палатки, одновременно поглядела на принца со жгучей ненавистью. Должно быть рассекретила себя, но мысленно собралась и отвела взгляд в сторону, вынуждая собственное лицо расслабиться и не искривляться от эмоций.

— Будут еще какие-то указания? Простите, но у меня нет сил долго бодрствовать…

Но Артур отмахнулся от намека и продолжил напирать телом, делать шаги в мою сторону, чем меня заставлял отступать. Ему не нравились мои очевидные попытки избежать близости:

— Когда последний раз ты спала с Рафаэлем? Или с кем-то другим? Мне не хочется гадать от меня ли ты беременна или нет.

Всего двумя вопросами ему удалось окончательно втоптать меня в грязь, оскорбить и забить насмерть ногами мою гордость. Для него я вечная потаскуха, которая не гнушается воспользоваться своим телом для достижения результата. Может быть я действительно падшая женщина, но никто не смеет меня называть потаскухой, кроме меня самой.

— Последний секс был в ночь перед свадьбой, мой господин! — твердо и четко ответила. Не дрогнула, солгав в лицо мужчине. Каждый гость в день свадьбы обсуждал, как невеста ночевала в комнате жениха и в особенности наше милое отсутствие выдержки до брачной ночи.

В момент глаза принца налились черной тьмой. Радужка стала тёмной, как дьявольский черный огонь, грозивший убить всё живое на расстоянии метра… Как же посмели тронуть его собственность — женщину с клеймом раба на лбу? Наверное, был уверен, что Рафаэль не тронет меня до брачной ночи. А уж к брачной ночи Бонифаций подготовился и вернул забаву.