Девочка шейха

— Шпион не успел доложить Артуру.

Я помнила запрет на разговоры с младшим Бонифацием, но именно этот глупый приказ не собиралась выполнять. Ярин же не ответил, а просто спокойно развернулся спиной и улегся поудобнее, накрывшись одеялом. Дьявол побери, я не такая. Правда. Я не сплю с кем попало. Почему-то хотелось объяснить это Ярину.

Но с другой стороны казалось странным. Почему напрямую не спросить и почему такое холодное отношение? Жалеет о поцелуе? Разве я виновата?

Остаток ночи я провела в думах, терзалась сомнениями, мыслями, эмоциями. После каждой встречи с Артуром я испытывала взрыв самых темных эмоций, от которых еще долго мучилась. При этом каждый раз точно не знала уйду живой от Зверя или буду съедена.

Братья

Огромное спасибо всем за награды. Очень неожиданно и очень приятно. Я планировала выставить проду побольше, но решила остановить на этом месте. Просто интересно возникнут ли вопросы, выводы, эмоциональные мнения? Но в любом случае будет все не так, как кажется. Следующую главу выставлю через пару дней. Она почти готова.

Компьютер куплен. Спасибо всем за терпение. В связи с карантином сидим дома, поэтому времени хоть отбавляй. Всем здоровья. Берегите себя и не болейте.

POV Лилия

После того, как легли спать я долго рассматривала палатку и мелькавшие на ней тени, но так и не сомкнула глаз, ощущая нервозность после долгого и изнурительного «разговора» с Артуром. В ту ночь не одна я лишилась покоя — на лопатки давил тяжелый взгляд молчаливого соседа. Хоть тремя одеялами прикройся, но от давления, называемое осуждением, поскольку мой вид при возвращении оставлял желать лучшего, не скроешься.

Молчание висело мечом над головой и каждую секунду грозило отрезать шею. Спустя много часов без сна и в напряженном состоянии я поняла, что несмотря на желание высказаться, Ярин выполнял приказ Артура — не разговаривать со мной. Но возникла логичная мысль: "Разве он мог знать о приказе, ведь Артур отдал его мне наедине в палатке?"

Значило ли это, что Ярину тоже был отдан этот приказ и, не страшась ослушаться господина, все дни он продолжал общение со мной?

Мое общение столь дорого стоит?

Как только эта мысль цепкими пальцами впилась в мою голову, так я осторожно повернулась с бока на спину и хотела посмотреть на Ярина, чтобы понять его странное поведение в последние дни.

Выхватив в кромешной темноте замершую фигуру мужчины на одеялах, поинтересовалась:

— Ярин, ты меня осужда…?

Но вместо ответа тень мужчины ожила. Довольно резво поднялась с мягких одеял и направилась через всю палатку, при этом равнодушно перешагнула мои ноги, при этом едва не наступила на меня.

Смущенная странным поведением соседа, я поднялась на локтях и беспрерывным взглядом, полным удивления и не понимания ситуации, проводила младшего Бонифация на выход.

«Какого Дьявола он вышел из себя?» — мысленно спросила у принца, но тот естественно не ответил, после чего исчез в красном сиянии песка, которое кровавым лучом скользнуло мне на ноги и растворилось, оставив после себя одиночество и неприятное осуждение.

Я ведь вломилась в палатку в разорванной рубахе и Ярин сделал соответствующие выводы о нашем времяпрепровождении с Артуром. Это из-за этого?

Я обессилено рухнула обратно на лопатки. Устало выдохнула накопленный тяжелый воздух, но спокойствия этой ночью так и не нашла.

Оба Бонифация или соревнуются между собой, или что-то от меня хотят.

* * *

На этом странности в поведении Ярина не прекратились, а лишь усилились.

На утро, войдя в палатку, младший Бонифаций остановился напротив моих обнаженных ступней, чем привлек моё внимание. Вместо пожелания доброго утра демонстративно покашлял, вынуждая меня присесть и попытаться сбросить с себя тяжелое состояние от недосыпа, а затем швырнул мне на ноги серый объемный сверток. Как псине. Как скотине!

А передать спокойно нельзя?

Еще более удивленная поведением Ярина на утро, я приподнялась на локтях, поплотнее запахнула рубаху без пуговиц на груди. У меня было странное чувство. Хоть я знала младшего Бонифация еще хуже чем старшего и вряд ли с точностью могла понять мотивы его поведения, но сейчас сосед стал отстраненным, холодным и максимально молчаливым, как требовал Артур.