Девочка шейха

Я смотрела на нее не в силах пошевелиться. Жаль видеть правительницу такой сломанной. Любовь делает людей слабыми. Уничтожает.

Всхлипывая, она обессилено повалилась на бок, плечом оперевшись на мою кровать. Окровавленные пальцы убрала от лица. А после уставилась равнодушным убитым взглядом в стену. Мертвые люди создают впечатление более живых. Тиль же — живая, но мертвая. Мне не хотелось смотреть на ее показные страдания. Почему она пришла именно ко мне, чтобы сказать то, что у нее бурлило внутри? Мне зачем всё это надо? Пусть подругам рассказывает.

— Уходи немедленно, — повторила в очередной раз. — Твои проблемы меня не волнуют. И советую думать о ребенке, а то останешься без молока.

— Мне не нужен ребенок, если Артура нет рядом.

Меня искренне шокировало ее высказывание, поэтому резко перевела взгляд с двери на сидевшую на полу Тиль с глубоким ощущением будто женщина действительно сошла с ума. Не нормальные речи. Она — ненормальная. Очень сильно хотелось встряхнуть ее за плечи и надавать пощечин, чтобы привести в рассудок.

Это же ребенок. Ребенок. Как можно поставить своего ребенка ниже мужчины, пусть и любимого? Моя мама погибла при родах, отец хоть эгоист и воин в одном лице, но пытался вырастить меня. Пусть вся его забота была обычным расчетом. Планировал отдать меня в семью Рафаэля и заиметь связи, но более или менее заботился обо мне. Ведь в детстве я чувствовала искреннюю тревогу отца.

Меня перекосило от омерзения от одного взгляда на Тиль.

— Слышал бы Артур твое признание, убил бы тебя на месте.

Так хотела этого ребенка, а теперь он ей не нужен.

— Всё из-за тебя, всё из-за тебя… — как умалишенная она повторяла одно и тоже, будто заело. Жизнь застряла в одном состоянии. Мне не хотелось слушать ее жалобы, поэтому попыталась взять ее за локти и поднять, но она сопротивлялась, как непослушный ребенок. Выворачивала руки и спадала на пол.

Плюнув, прекратила дергать ее. Держа покрывало возле груди, я прошла к двери и указала на нее пальцем, приказывая исчезнуть. Мне не нужны ее страдания, поскольку она меня не жалела, когда раз за разом унижала и оскорбляла, втаптывая меня в грязь своими золотыми сандалиями.

— Прошу, уходи, сейчас придут служанки, и мы с тобой обе получим от Артура!

Тиль равнодушно посмотрела на указанную дверь и обратно отвернулась, ничего не сказав. Ее лицо не выражало эмоций, не искажалось морщинами. Никогда не видела, чтобы с таким равнодушием плакали. Голову положила на кровать и плакала, рассказывая, рассказывая, рассказывая.

А мне пришлось ее слушать. Обреченно стоять и слушать монотонный голос Тиль…

Прошлое. POV Тиль

— Как же я счастлива! Счастлива! — раскинув руки в разные стороны, я кружилась по своей комнате в гареме и не замечала молчаливых служанок, наблюдавших за мной со стороны.

Рыжая тваринушка с позором была изгнана из моего дворца! Сегодня отличнейший день. Хоть и не спала всю ночь, под глазами образовались синяки от недосыпа, уж очень сильно переживала, когда Артур забрал потаскуху в свою комнату. Грешным делом подумала, что той удасться посредством тела заслужить прощение повелителя или получится оклеветать меня в ответ. Но красные пески были милостивы и сегодня любимый набил клеймо раба на лоб потаскушки и прогнал ее в дом падших. Именно поэтому от счастья я вальсировала по комнате. В какой-то момент схватила за руки одну из своих служанок и закружила ее в танце.

Это самый лучший день в моей жизни!

— Госпожа, вы сегодня весьма радостны. Хорошее настроение давно покинуло вас! То есть, я имела ввиду…

— Не стоит оправдываться. Сегодня ни что не испортит мне настроение!

Надо признать — в последняя время рыжая рабыня портила настроение своим грязным видом. Патлатая, худая, как корявая палка. Дополняли уродливый вид — веснушки на щеках и носу. Омерзительное зрелище. По красоте со мной даже близко не встанет в один ряд.

Прежде Артур неизменно отдавал больше ночей мне, нежели другим рабыням, а сейчас… давно не видела Артура таким " заинтересованным" в человеке. Тем более в женщине. И всё бы ничего, если бы заинтересовался по причине того, что она дочь какого-то там начальника…так… стоит перестать себя накручивать. Больше мы не увидим рабыню, жаль Артур не казнил ее за измену, но так даже лучше. Пусть помучается в нищите и позоре, прежде чем помрет грязная и бедная, поедая объедки с улиц.

— Мы за вас очень рады, госпожа! — произнесла служанка, которую я раскручивала по комнате. Естественно, девушки рады, ведь мое плохое настроение неизменно сказывалось на них. Улыбнувшись служанкам, я продолжила вальсировать вдоль комнаты, но остановилась при звуке любимого голоса:

— Разговор, — коротко осведомил о том, что служанкам надо выйти и оставить нас наедине.

От его голоса мое сердце всегда начинало бешено колотиться, ладони потели и румянец приливал к щекам. Сколько бы лет не прошло, я одинаково реагировала на его появление. От его внушительного вида, вальяжной позы язык не слушался, я забывала, как правильно надо приветствовать своего мужчину.