Девочка шейха

Стражники торопливо шли по моим стопам, а я шла очень быстро. Даже быстрее наверное длинноногих воинов. Мне казалось я парила или летела над полом, чтобы побыстрее раскрыть двери в гарем иииии… Завернув за угол, я больно врезалась телом в высокого, здоровенного человека. Меня, как игрушку отбросило от твердого соперника и я бы упала на бедра, если бы этот человек не подхватил меня за талию и не прижал к себе так крепко и до боли знакомо. Я не сопротивлялась, потому что осознавала, кто мог иметь подобную наглость. Подняла на него заинтересованный взгляд, отметив, что появился он сейчас не из гарема. Повернулась направо, рассматривая ступени по которым поднялся шейх. Он пришел из каземат и появился как раз после окончания «стонов». Осознание правды, смешиваясь с осадком огорчения и крупицей омерзения дало не бывалый прежде эффект. Невидимая петля обвилась вокруг шеи и плотно сдавила, подвешивая, словно на висилице. Я почувствовала удушение, невозможность выбраться из нее, странную панику. Его руки показались теперь такими грязными, что я дернулась из них. Вырвалась из нежеланного объятия. Поглядела на Артура, не знаю, с каким чувством… скорее всего с чувством, что противно его видеть. В очередной раз, понимая, насколько он — безжалостное мерзкое чудовище.

Бросилась мимо него по коридору. В гарем. Он единожды с долей удивления или вопроса позвал меня по имени, но я не отреагировала. Притворившись глухой или занятой делами.

Меня беспокоил только один вопрос:

"В казематах Артур насиловал пленницу?"

Подготовка к побегу

POV Лилия

Мерзко. Мерзко стало от его прикосновений. Забежав в гарем, а затем в свою клетку, прислонилась к двери и начала стряхивать с кожи его грязные прикосновения, растирать руки, запястья, плечи. Ведь он только что насиловал женщину в казематах, а после прикоснулся ко мне. Стало быть насилие над женщиной пропитало его кровь и дух? Он — истинное чудовище, которое упивается насилием над слабым. Я понимала и принимала жестокость на войне и даже пытки над мужчинами, но не над женщиной, не способной защитить себя. Не все могут в ответ наказать и вспороть ему грудину, остановив насилие. У некоторых нет сил и возможностей для этого.

Я не могла найти себе места от этой новости и потому бездумно бродила по комнате. Нервничала, комкала дорогие одежды, гремела своими драгоценными украшениями на запястьях. Несмотря на дорогую обертку на мне я ведь такая же пленница Артура.

Тем же вечером служанки, одев меня и не обратив внимания на мои жалкие протесты, отвели меня в его покои и заставили его ждать.

Одеяла давно были разобраны и я легла на них, но поближе к окну, рассматривая кроваво-темное небо. Наивно пыталась заснуть, чтобы избежать приставаний. Чем больше думала о пленнице, тем больше плохих мыслей возникало. Кто же эта бедняжка? Чем она заслужила подобное отношение? Лучше бы убили, но не зверствовали над телом. Многие минуты в ожидании прихода Артура я задавалась этими вопросами и от того не смогла уснуть к его приходу. Едва он пришел, как повеяло ледяным воздухом. Холодом смерти, царапающим кожу и оставляющим мурашки.

Когда он молча лег рядом, возникло желание от него отринуть. Что я и сделала. Сжалась от близости его тела и отодвинулась. Зажмурилась, притворяясь сонной и уставшей. Артур проигнорировал отказ от близости и, обхватив мою талию, придвинул к себе поближе. Сократил расстояния, преграды, мысленные барьеры. Но я все равно чувствовала себя, как на дыбе, на пыточном агрегате. С одной стороны хотелось расслабиться и поддаться телу, а с другой — невозможно забыть его чудовищной сути.

— Если ты был в казематах, то не прикасайся ко мне, — сразу обозначила свое знание в этом вопросе. Мне противно осознавать, что он насиловал беззащитную женщину.

Но он не дал ответа на мои ответы, лишь грубо цыкнул:

— Не ерзай, в противном случае не посмотрю на твои дни, — обхватил мою грудь, сжав ее не сильно, но весомо и оставил в таком состоянии, а после понюхал мои волосы на затылке, отчего я поерзала, отчетливо почувствовав напряженность в его паху.

Это первая ночь, когда мы просто спали и на удивление я легко провалилась в сон, защищенная массивным телом.

На утро мне было также разрешено погулять, чем я с удовольствием воспользовалась, потому что я не хотела видеть Артура во дворце, лучше отвлечься и подумать. Бедная пленница давила на меня, ее крики даже сегодня звучали в голове. Как ей должно быть страшно и больно.

За что подобное унижение и жестокость?