Девочка со спичками

– Что ж, ребята, желаю удачи! Вас ждет впереди много интересного, а мне пора. Конференцию объявляю открытой!

Толпа с облегчением зааплодировала, желая поскорее забыть о вопросе, который душным покрывалом повис в воздухе голубого холла. Этим бабочкам, беззаботным и легким, выросшим в прозрачном мире, что-то другое казалось странным и немыслимым – как, например, жить в лесу без воды и электричества.

Соколов, несмотря на сильный голод, передумал обедать и постарался как можно быстрее покинуть университет.

Когда они с Крестовским стояли, зябко подрагивая, на апрельском ветру в одних пиджаках во дворе университета и готовились сесть в разные машины, Игорь устало посмотрел на рыжего помощника. Тот через полупрозрачные очки-ассистенты быстро листал комментарии к только что прошедшему стриму.

– Ром, есть сигареты?

Крестовский удивленно посмотрел на президента сквозь светящиеся графикой стекла:

– Игорь Александрович, вы же давно бросили. Лет восемь как. И опять-таки… – Паблик-менеджер едва заметно указал глазами на зависших недалеко дронов, которые исправно продолжали снимать их в режиме наблюдения. – Сейчас у нас на повестке дня устойчивое развитие здоровья. Вам важно… кхм… соответствовать ожиданиям общества.

Соколов ощутил волну тошноты: сигареты были его слабым местом, с которым он не мог разобраться много лет, хотя давно не курил, а только мечтал об этом каждый раз, когда злился или нервничал.

– Да, ты прав. – Игорь поспешил отвернуться к черному автопилоту, который только что бесшумно подъехал к нему: он был похож на вытянутое острое веретено. Казалось, что авто почти парит над дорогой из-за утопленных в корпус колес. Двери машины распахнулись, обнажая уютный полумрак салона, в котором Соколову предстояло ехать в Кремль в полном одиночестве.

Машина хищно сглотнула его. Президент опустился в ее прохладные недра, как в болото, ощущая привычную боль в груди. Глядя в упор на красный огонек встроенной в автомобиль камеры, он тихо спросил:

– Как там реакции?

– Лучше, чем могли бы быть, – ответил Крестовский, не глядя на Соколова и все еще увлеченный чтением. – Как раз доделал для вас дайджест топовых комментариев – он на всех ваших девайсах. Продуктивного дня и до встречи.

Игорь кивнул, затем поднял руку. Автопилот закрыл двери и, рыкнув электрической имитацией мотора, утащил президента в холодное пространство промозглой весенней Москвы.

Технокарнавал

Каждый взгляд на часы делал Киру все мрачнее: она страшно опаздывала. Вот и сейчас она недовольно нахмурилась, увидев цифры «21:33» на полупрозрачной проекции над кухонным столом. Перепрыгнула через разноцветную кучу вещей, сваленных прямо на полу, и, наверное, в сотый раз за вечер оказалась перед зеркалом.

Кира попыталась еще больше одернуть темно-серое, с асимметричным вырезом, трикотажное платье, в меру узкое, чуть ниже колена. Оно выглядело вполне целомудренно, но все равно казалось ей удивительно пошлым – совсем не таким, как в магазине, где она схватила его за десять минут до закрытия. Оглянувшись на кучу вещей, девушка с сожалением нашла глазами любимую черную толстовку с рваными краями и огромным капюшоном.

«Все очень плохо», – широко улыбаясь своему отражению в зеркале, констатировала она. Кира скептично разглядывала аккуратные, чуть пухлые губы, покрытые светло-коралловой «шелковой» помадой, за которую она накануне заплатила совершенно неприличную сумму. Пальцы потянулись за блестящим тюбиком новой, нераспечатанной туши. Несколько секунд Кира безуспешно пыталась подцепить прозрачную пленку срезанным под корень ногтем. Выругавшись, она ювелирным движением, чтобы не смазать помаду, надкусила упаковку зубами. Руки дрожали, пока Кира неуклюже наносила краску на свои длиннющие и по-детски выгоревшие ресницы. Из зеркала на нее смотрели растерянные глаза цвета московских дождевых облаков; из-за оттенившей их туши они стали светло-голубыми, прозрачными, с поволокой – совсем чужими.

«С „Мультиплекс“ ваша кожа станет такой гладкой и сияющей, как будто вы только что вышли от косметолога», – елейно вещал парящий над полом вогнутый экран-проекция на заднем плане. Кира покосилась в зеркало – там мелькали части тела какой-то загорелой мадам лет сорока, которая сначала медленно наносила на себя чудо-крем, а потом подставляла свои идеальные скулы сразу и девушке, и парню. Оба весьма посредственно изображали влюбленность, целовали главную героиню, глумливо смеялись и кормили друг друга ярко-красной клубникой, с которой стекал сок, похожий на кровь.

«Только лучшие кадры для ваших личных, очень личных каналов», – двусмысленно закончил голос.

– Жуть! – Киру передернуло от отвращения, хотя в ролике и не было ничего необычного: реклама и реклама, чего только не наснимают сидящие на синтетике креативщики, чтобы оставаться на острие моды.

На экране высветилось недовольное:

«Sergey184: Ну ты скоро? Или в лучших традициях наших бабушек? Я выехал. Билет на тусу уже у меня».