Девочка со свечкой (СИ)

Мы с Настей мечтали когда-нибудь поехать во Францию, чтобы поесть там на открытой веранде круассан в красных беретах, не подозревая, что француженки их совсем не носят. Поэтому я и выбрала вторым языком изучать французский. Ненавидела отвратительную транскрипцию и грамматику, но продолжала зубрить.

Федорцов внимательно смотрит на меня, а потом поворачивается и приветливо говорит женщине:

— Заверните нам с собой еще парочку.

21

Следующие несколько дней мы бессмысленно топтались на месте и на шаг не продвинулись вперед. Перед сном я постоянно думала о компромате в моем почтовом ящике. Долго вертелась без сна, размышляя, как лучше поступить. Перепрятать его в более надежное место или отдать Федорцову. Мне конверт без надобности. Я не собираюсь подчинять себе ни фирму, ни их семейство. Решаю поехать за ним днем: мысль появиться в своей квартире вечером вызывает во мне неконтролируемый страх. Я пригрелась у Федорцова, почувствовала безопасность и опору под ногами.

Несколько раз я хотела его спросить, уничтожил ли он Настины документы из больницы, но так и не решилась. Поэтому сегодня утром я решила сама посмотреть у него в кабинете. Понимаю всю непорядочность своего поступка, но решаю, что мне нужно увидеть их своими глазами.

В квартире стоит тишина. За окном серо и промозгло. Прибавляю отопление и насыпаю Фунтику сухой корм. Под его громкое чавканье выпиваю кофе и, наконец, собравшись с духом, иду к комнате Марка. Тяну дверь на себя, ощущая себя принцессой, которая нагло залезла в хоромы к дракону. В комнате темно, светится лишь голубой экран монитора. Тихо тикают настенные часы. Захожу и прикрываю за собой дверь. Запах Федорцова здесь значительно ощутимее, чем в ванной или в гостиной.

Это огромная комната с высокими потолками, разделенная на две зоны: спальную и рабочую. Темная мебель, серое постельное белье, минимум декора. Лишь семейная фотография на рабочем столе в серебряной рамке: чета Федорцовых, Марк и Аня. Беру фото в руки. Марку здесь лет двадцать. У него все те же упрямые черты, короткий ежик волос и красная толстовка. На руках он держит маленькую Аню и счастливо улыбается в объектив. Федорцов-старший выглядит неплохо, но уже имеет лишний вес. А вот Лидия Владимировна хороша, как рождественское утро. Очень красивая. Невероятные каштановые волосы уложены в лучших традициях нулевых, крупные серьги, помада с блеском.

— Ты что здесь делаешь? — слышу сзади недовольный голос Марка.

Стыд ошпаривает кипятком. Сердце колотится, щеки горят. Ставлю рамку на стол и медленно поворачиваюсь. Он стоит в проходе в белом спортивном костюме. На лице испарина, волосы упали на лоб без привычной укладки. На секунду прикрываю глаза. Что можно на это ответить? Я пришла полазить в ваших ящиках в поисках бумажек с аборта моей пропавшей сестры?

— Прости. — Покаянно опускаю голову.

Он подходит ближе. Еще ближе, почти вплотную. От него пахнет потом, но мне нравится этот терпкий, сильный запах. Хочется втянуть его в себя, как можно глубже.

Марк упирается в меня холодным взглядом.

— Я повторяю вопрос: что ты здесь делала? — Чеканит он.

— Я хотела найти документы Насти. — Мне ничего не остается, кроме как сказать правду. Еще не хватало, чтобы он подумал, что я хочу влезть в его бухгалтерию или украсть что-то.

— Какие документы? — удивленно спрашивает он.

— Из больницы.

Я тяжело выдыхаю и поднимаю глаза. Он тоже смотрит в мои. Его взгляд меняется, становится другим. Я не могу это объяснить. Он ощущается на коже, как прикосновение прохладного шелкового шарфа в знойную жару.

— Почему не спросила меня? — Смотрю, как двигаются его губы и забываю обо всем: кто я и для чего я здесь.

— Не хотела причинить тебе боль, Марк. — Почти бесшумно выговариваю я и громко сглатываю.

— Я сразу же их уничтожил. Предпочитаю избавляться от всего, что причиняет мне боль. — Он продолжает скользить глазами по моему лицу.

Я протягиваю руку и глажу его влажную щеку. Он прикрывает глаза и не двигается. Я слишком громко дышу, нарушая тишину комнаты. Осторожно веду от скулы к подбородку и глажу его линию челюсти, касаюсь кадыка. Он перехватывает мою руку и целует запястье, жадно касается его языком. Сердце делает в груди кульбит. Пульс шумит в ушах.

Марк открывает глаза и резким движением притягивает меня к себе. Накрывает мой рот и жадно целует. Его губы требовательные, настойчивые, немного агрессивные. Отвечаю на поцелуй также отчаянно, как будто от этого зависит моя жизнь. Мне волнительно и страшно, но повернуть назад я не могу. Это сильнее меня. Захватывает дух от восторга, как при прыжке с тарзанки. Раньше я имела дело только со сверстниками. Приятные и ни к чему не обязывающие отношения, а здесь — страсть взрослого мужчины, который не пытается обуздать ее. Его тело пробивает дрожь, которая мгновенно передается мне.