Девочка Стёпа

Стёпа погладила блестящую чёрную шерсть:

— Чёртик! Чёртик! Ты меня узнаёшь? Как ты вырос! И потолстел!

— А ты сомневалась! — попрекнул Лёшка.

Дед сказал:

— Ты, значит, и есть Стёпа Петелина? Давно тебя не видел. Тоже подросла изрядно, не узнать. Учишься, наверно, хорошо?

— Не так, чтобы очень. Потому что меня вызовут, а я сразу испугаюсь, что вдруг забыла… А оказывается: нет, помню. Но… уже четвёрка.

— Она, как вызовут, сразу красная-красная становится, — с удовольствием пояснил Лёшка. — Как варёная свёкла. Ей учителя часто: «Ты не волнуйся, девочка!» А она…

— Ладно тебе! — перебил дед. — Сам хорош! Не все же такие бойкие, как ты и твой Гошка.

— У нас Мариша Гуляева очень хорошо отвечает, — сказала Стёпа. — Вызовут и — моментально ответит. И всё правильно.

— Вот, значит, какая Мариша молодец, — улыбнулся дед.

Он смотрел на Петелину ласково-ласково, и она смотрела ему в самые глаза.

— А ты, Стёпушка, говорят, котов очень любишь?

— Не только котов. Вообще животных люблю. Я, может быть, зоологом стану. Или врачом. — Стёпа встала. — Спасибо. Я вижу, Чёртику у вас хорошо. До свиданья, дедушка, поправляйтесь!

— Посидела бы. Куда торопишься?

— Сейчас папа с мамой с работы придут. Я им записку оставить забыла.

Когда Петелина в передней надевала туфли, Лёшка приставил большой палец к носу, а мизинцем помахал перед лицом Петелиной. Зачем он это сделал — и сам не знал. Но Стёпа на его поддразнивание не обратила никакого внимания. Сказала шёпотом:

— Какой у тебя дедушка хороший!

— Ещё бы! — с гордостью сказал Лёшка. — Первейший мой друг!

Дед сидел в кресле задумавшись.

— Это, значит, она о погибших от наводнения в Южной Америке плакала? — произнёс он тихо. И добавил: — Стёпа-то ваша — чистый клад.

Лёшка расхохотался:

— Клад? Петелина? Уж ты скажешь, деда! Да она такая, эта Стёпка… Не то чтобы совсем глупая, а… И трусиха, каких свет не видал! Но ты ей очень понравился, знаешь?

Дед не ответил. Молча уставился в окно. Под лохматыми бровями глаза у него были совсем прозрачные. В них застыло немножко странное и точно детское выражение.

— Ты, кажется, спать хочешь? — сказал Лёшка. — Ложись лучше в постель, а то мама заругается.

ЧЕГО МОЛЧИШЬ?

Лёшку разбудили какие-то странные звуки. Он сел в кровати, прислушался. Похоже было, что кто-то громко плакал. В комнате стояли густые сумерки. За занавесями едва брезжил рассвет.

— Игорь, чего это? — испуганно спросил Лёшка.

Никто не ответил. Кровать брата была пуста. Лёшка вылез из-под одеяла, всунул ноги в тапочки и, покачиваясь от сна, прошлёпал к двери.

В коридоре он на секунду зажмурился от яркого света. Везде горело электричество: и в коридоре, и в кухне, и в комнате родителей, и в дедовой комнате. Странные звуки доносились именно оттуда. И вдруг у Лёшки как-то захолонуло в груди: да ведь это, кажется, плачет мама… И так громко! Наступая на задники тапочек и от этого спотыкаясь, Лёшка заспешил по коридору.

У дедовой кровати, закрывая её своими спинами, столпились папа, мама, Игорь. Мама рыдала, закрыв лицо руками. Резко прозвенел звонок. Отец ринулся в переднюю, чуть не повалил торчавшего на пороге Лёшку, мимоходом дотронулся до его макушки.

Передняя наполнилась какими-то людьми. Из-под пальто у них виднелись белые халаты. Лёшка догадался: врачи. Отец торопливо помогал им раздеться. Все двинулись в комнату деда. Лёшку отстранили. Потом возле Лёшки возник Игорь — всё лицо в красных пятнах.

— Деду хуже стало? — спросил его Лёшка. — А? Чего молчишь?

Старший брат отвёл Лёшку от порога, плотно закрыл дверь. Посмотрел на него сверху вниз, проглотил что-то. Вдруг порывисто нагнулся к Лёшке, обнял его за плечи, похлопал ладонями по спине. Пробормотал хрипло:

— Лёшка! Ему не хуже… Он… он умер!

НЕРАЗБЕРИХА

Неразбериха какая-то происходила. Просто ничего не поймёшь. Приходили люди, много людей, разные. Некоторых, кажется, даже мама не знала. Со всеми разговаривал отец. Водил их в комнату деда. А там было вовсе что-то нехорошее. Дед лежал неподвижно. Сначала на кровати, потом в длинном ящике. Такой называется гробом. Лёшка в комнату деда только разок заглянул и отошёл подальше.

Два дня он ходил в школу. Но хотя слушал как раз очень внимательно, Галина Ивановна его не вызывала.

В первый день ребята обступили Лёшку:

— У тебя дедушка умер, да? Правда, что дед твой умер?

Лёшка опустил голову, разглядывая носки своих тапочек, и не ответил.

Галина Ивановна всех разогнала, приказала строго:

— Живо по местам! И чтобы я не слышала… всяких расспросов!

А через два дня Лёшка в школу не пошёл. Игорь тоже не пошёл. Прямо с утра все отправились в Дом культуры. Неподалёку от их дома. Лёшке случалось там бывать. В кино ходил сколько раз с ребятами. И как-то на фотовыставку вместе с дедом. Они рассматривали фотографии на стенах, дед всё Лёшке объяснял. Очень тогда было интересно. На этот раз в Дом культуры пошли без деда.

В зале толпилась куча народа. Их семью пропустили вперёд. Лёшка увидел: на столе стоит тот самый гроб. Весь заваленный цветами.