Девочка у моста

Марта и Конрауд вышли из дома, ни к чему в нем не прикоснувшись, кроме входной двери, которую Марта все-таки решила захлопнуть. Когда они шли к машине, их окликнул плотного сложения мужчина в спортивном костюме — очевидно ближайший сосед — который, закончив пробежку, делал упражнения на растяжку перед своим домом. Он увидел, как Марта и Конрауд направляются к машине от дома супругов и поинтересовался, не их ли они искали. Марта подтвердила его догадку и сообщила, что они из полиции. Тогда сосед прекратил свои упражнения, подошел к ним и сказал, что столкнулся со своей соседкой, когда выходил на пробежку. Он заметил, что она весьма встревожена и даже растеряна: перед тем как сесть в машину и уехать, женщина объяснила, что очень беспокоится, поскольку не может дозвониться до мужа. Она попросила соседа передать ему — если тот вдруг вернется раньше — что она поехала в клинику в Фоссвогюре к его брату.

— Бедная женщина, — вздохнул сосед. — Очень жалко их обоих. Смерть внучки — да еще такая ужасная — стала для них тяжелым ударом. Хотя с другой стороны, такие вещи случаются теперь и в порядочных семьях. Вот как мои соседи — замечательные люди, идеальные соседи… А в один прекрасный день, я открываю газету и что я вижу? Их внучка занимается контрабандой наркотиков! Кто бы мог подумать? Уж точно не я. Я бы ни за что не подумал, что в такой приличной семье… Как раз обсуждали это с Томми из пятнадцатого дома…

Продолжая сокрушаться по поводу семьи Данни, мужчина снова взялся за свой стретчинг. Конрауд вежливо перебил его, поблагодарил за помощь, и они с Мартой вернулись к машине.

Отъехав от дома, они решили направиться в клинику в Фоссвогюре в надежде застать там женщину. Марта собиралась объявить дедушку Данни в розыск: было крайне подозрительно, что в такой тяжелый для семьи момент он исчез, предоставив жене в одиночку разбираться с последствиями. Внимание СМИ к происшествию становилось все пристальнее, в публичное поле просачивались его подробности, и полиции приходилось противостоять шквалу вопросов, на которые общественность хотела получить ясные ответы.

Под моросящим дождем они ехали в направлении Фоссвогюра не говоря ни слова, пока Марта не нарушила тишину:

— Как ты думаешь, почему ее муж не выходит на связь? Куда он подевался? Может, ударился в бега?

— Я вот тоже задаюсь этим вопросом. Как-то не по-мужски бросать жену вот так, после всего, что произошло…

— Ласси говорил, что бабушка знает, что Данни собиралась опубликовать в Сети. Может, это что-то, касающееся ее деда? Может, он ее как-то обидел? И если бы об этом стало известно, его репутация пострадала бы?..

— Но ведь не стал бы он убивать Данни, чтобы заставить ее замолчать! Она все же его внучка.

— Как знать? — сказала Марта. — И все из-за этой тайны, которая, по словам Ласси, известна и бабушке…

— Ой, не знаю… — пробормотал Конрауд и, пользуясь случаем, рассказал ей о подозрениях, которые у него возникли, когда он заезжал к человеку с кислородной маской.

— У меня сложилось впечатление, что говорит далеко не все. И вопросы он мне задавал странные… Спрашивал, водила ли мать Нанну с собой на работу в клинику.

— Ну а что в этом такого?

— А зачем ему надо было это знать? Может, в клинике работал кто-то, от кого девочка могла пострадать?..

— Ты намекаешь на врача?

— Ну да! На Антона Хейльмана, отца человека, который пустился в бега и чья внучка ступила на кривую дорожку и скончалась после того, как заявила о своем намерении опубликовать в Интернете компрометирующие материалы.

— Ты что, полагаешь, что это… наследственное? — спросила Марта после долгого молчания.

— Что?

— Этот вид извращений…

60

Когда они оставили машину на парковке перед клиникой, был уже поздний вечер. Поток людей уже давно прекратился, кругом не было ни души, и здание клиники стояло погруженное в тишину. Войдя, они направились к стойке информации и спросили, где можно найти Густафа Антонссона. Служащий бросил взгляд на компьютер и сообщил, что доктор закончил свою смену и ушел. Марта объяснила, что она из полиции, и поинтересовалась, не справлялась ли случайно какая-нибудь пожилая женщина об Антонссоне. Служащий кивнул и сказал, что и той женщине он дал тот же ответ: Густаф Антонссон уже ушел.

— И тогда она тоже ушла? — спросил Конрауд.

— Вы, значит, из полиции? — уточнил мужчина, на котором была форма охранника. Он с трудом мог поверить, что эта парочка — полицейские: он — скорее усталый пенсионер (и тут охранник был недалек от истины), а она — не особо следящая за своим внешним видом дама в черной куртке, из-под которой выглядывает безразмерная рубашка.

Марта показала ему свое удостоверение, и тогда охранник рассказал, что та женщина, спросила, где лежит Лаурюс Хинрикссон, и он сообщил ей номер палаты.