Девочка в наследство

– Это жена отца. Вдова. Приперлась с извинениями за прошлую встречу. Я просто ей показывал документы, завещание. Ну и она сама....

И по лицу вижу, что понимает, как бредово это все выглядит.

– Бл*дь, я клянусь, что это правда, хоть и звучит по-идиотски.

– А ты у нас настолько слабый, что не смог противиться поцелую?

– Да нет, – ерошит волосы, – как сказать-то?..

– Да жги уже, что ты теряешься? Минута кончается.

– И ты просто возьмешь и свалишь?

Дергаю плечом.

– Не вижу смысла оставаться.

Мышцы на лице Тима дергаются, и он сжимает челюсти.

– Блин, Тин, я тебя люблю, нахер мне эта швабра?

– А это не ко мне вопрос.

Чувствую, как меня поглощает апатия. Потому что врет же. От начала до конца врет.

– Услышь меня, – орет и встряхивает меня за плечи, – я тебя люблю! Мне другие до п*зды!

Внутри все холодеет.

Не так я представляла себе признание в любви от Тима. Не после того, как увидела на его губах чужую помаду

– Я думаю, мы просто поторопились с отношениями.

Лицо Тима меняется. Он сжимает пальцы на моих плечах, и я шиплю от боли.

– Что ты несешь?

В голосе сталь.

– Отпусти меня, пожалуйста. Я домой хочу.

Голос звучит ровно, и я почти горжусь собой. Ещё бы внутри все не рвалось на части.

– То есть вот так? Просто возьмешь и пошлешь наши отношения к чертям?

– Да. Мы поторопились, я же говорю. Зря все это…

– С хера ли зря?

Снова встряхивает. Голова дергается, как будто не от моего тела.

– Потому что я не готова ко всей этой нервотрепке. Не готова видеть, как ты с другими…

– Да ты слышишь меня?! Или мимо ушей все?! Не было ничего!

– Хорошо, пусть не было. Но это ничего не меняет. Отпусти…

Выдавливаю и вырываюсь из стальной хватки. Тим остается на месте, пока я разрываю шаг за шагом нашу связь. Он больше не останавливает. А я не останавливаюсь.

Глава 33

Кристина

Каждый день силой заставляю себя вставать с кровати и жить дальше. В груди стужа, слезы кончились, да и я просто уже устала оплакивать свое разбитое сердце.

Первые пару дней Тим пытался позвонить, в универ даже заявился, но я вычислила его и пряталась в библиотеке, пока он не психанул. Кажется, я даже визг шин в тот момент слышала.

Но я никак не могу переступить через себя. Перед глазами картина, как он стоит в кабинете с другой. И эта его история кажется таким нелепым лепетом.

После очередного пережитого дня возвращаюсь в квартиру и падаю без сил на диван. Не понимаю, как дальше-то? Что делать? Как бороться с одиночеством, которое пожирает внутренности, как паразит какой-то?

Меня будит звонок в дверь. С трудом отрываю тяжелую голову от подушки.

Звонок повторяется, уже настойчивее.

А если прикинуться, что тут никто не живет?

Но в зале горит свет, и его явно видели с улицы.

А если это Тим?

Внутри случается маленький переворот.

Заставляю себя встать и плетусь к двери.

Смотрю в глазок, и мне в этот момент кажется, что я сошла с ума и у меня галлюцинации. Протираю глаза и снова смотрю.

Да не может быть! Я все ещё сплю?

Щипаю себя за запястье и вскрикиваю от боли. Не сплю.

Открываю дверь, перевожу глаза с одного на другого.

– Мам… Пап…

– Кристюша, – мама всхлипывает и выдергивает меня из квартиры в свои объятия.

Отец присоединяется, а меня начинает трясти. Я не могу поверить, что они тут. Стоят передо мной. Обнимают. Слезы застывают в глазах.

– Девочка наша, – слышу надрывный шепот папы.

И не выдерживаю – начинаю выть, вцепившись в мамину куртку. Вспоминаю, что мы все ещё в подъезде, и, всхлипывая, пытаюсь затащить их в квартиру. Проревевшись до икоты, отлипаю от мамы и только сейчас замечаю, какой она стала худенькой.

Она и до исчезновения не была в теле, а сейчас просто кожа да кости. Даже смотреть больно.

– Ну, здравствуй, дочка… – папа вытирает подозрительно повлажневшие глаза.

– П-проходите, – голос охрип от рыданий, но я усилием воли заставляю говорить. Тащу родителей в гостиную, а у самой ноги подкашиваются. – Что? Как? Откуда вы… – не знаю, что хочу узнать в первую очередь. А потом соображаю, что родители явно были в дороге. Хлопаю себя по лбу: – Вы голодные? Пойдемте в кухню, у меня запеканка.

Которую я сегодня через силу сделала, чтобы отвлечься от мысли о Тимофее.

– С удовольствием поедим твою стряпню, – улыбка папина, такая родная и такая уже позабытая, пронзает насквозь.

В глазах снова накапливаются слезы. Но я смаргиваю их и подскакиваю на ноги.

Комната от резкой перемены положения тела начинает качаться, и я замираю на несколько минут, чтобы сосредоточить взгляд. Мама вскакивает и хватает меня за руку. Всматривается с беспокойством в мое лицо.

– Все хорошо, мам. Я просто немного на учебе устала, да и встала сильно резко.

– Пойдем, помогу.

Папа идет следом и усаживается за стол. Устало опускает голову на руки.

Не узнаю их. Они так изменились за два года. Трясу головой. Все узнаю, пока буду кормить. Накрываю на стол, а у самой руки трясутся. Мама помогает по мере возможности, но я шикаю на неё, чтобы она села и отдохнула. Усаживаюсь напротив них и молча жду, когда они сами начнут рассказ.

Но они молчат, и это задевает.