Девочка Вепря

Когда подходим к моему кабинету, распахиваю перед ней дверь и пропускаю вперёд, но рыжуля не торопится входить внутрь. Стопорится на пороге, схватившись рукой за дверной косяк.

Вижу, как её зрачки расширяются, когда девчонка смотрит на диван, на котором я тогда её зажал, а потом она переводит настороженный взгляд на меня.

По глазам вижу, что не доверяет, опасается оставаться со мной наедине. Очевидно, вспоминает события недельной давности и ту ночь, когда я повёл себя как последний кретин. Я тоже всё прекрасно помню и ненавижу себя за это. Но моя цель сейчас больше профессионального плана. Я хочу узнать, в какую историю она вляпалась и максимально поспособствовать решению проблемы. Вот и всё. Ну, или почти всё…

– Входи, не бойся, – проговариваю как можно спокойнее. Пытаюсь сохранять непроницаемое выражение лица, но это чертовски сложно сейчас, когда мозг в клочья рвёт от того, что я не знаю, что с ней случилось. – Я просто допрошу тебя, обещаю. Дверь оставлю открытой.

Для достоверности своих слов, шире распахиваю деревянную створку, и первый прохожу внутрь, садясь на рабочее место.

Аня какое-то время мнётся на пороге, бросая недоверчивые взгляды себе за спину. Но, очевидно, тот факт, что сейчас самый разгар рабочего дня и в отделе кипит жизнь, несколько успокаивает её и, тяжёло выдохнув, она неуверенным шагом подходит ко мне, присаживаясь на край стула напротив.

Застываю взглядом на девчонке, следя за её дёргаными движениями, и то и дело подрагивающими от частых всхлипов плечами. Старюсь держаться невозмутимо, хотя внутри у меня всё уже накалено до такого предела, что кажется ещё немного, и я взорвусь нахрен. Жилы сводит от желания быстрее узнать, что вызвало у Ани такую истерику и свернуть бошки тем, кто стал причиной её слёз.

Пытаясь не сорваться, мысленно считаю до десяти и фокусирую напряжённый взгляд на девчонке.

– Итак, – произношу ровным голосом. – Что с тобой произошло?

Замечаю, как от этого простого вопроса рыжулю начинает бить мелкая дрожь.

Хмурюсь, видя, что карие глаза снова наполняются страхом и слезами. Отступившая на время истерика опять начинает набирать обороты, а я в этот момент лихорадочно соображаю, как не допустить очередного потока рыданий.

И, млять, ни одной здравой мысли в башке!

Потому что у самого уже нервы на пределе. Потому что ревущая Аня это просто, мать твою, невыносимое зрелище! Что, чёрт побери, такого с ней случилось, что она сейчас сидит здесь в таком состоянии?!

Я не хочу думать о самом плохом, но, сука, этот вариант сам лезет в голову и выворачивает мне мозг и все, мать твою, внутренности разом.

– Ань, посмотри на меня, – встав из-за стола, подхожу к трясущейся девчонке и, сев рядом с ней на корточки, ловлю её затуманенный слезами взгляд. Пальцы жжёт от желания дотронуться до её дрожащих ладоней, прижать к себе, успокоить, но я не делаю этого, потому что знаю, что знаю, что она этого не хочет. – Просто начни по порядку. В виде перечислений, хорошо? Это случилось сегодня?

Подняв на меня опухшие глаза, Аня отрицательно мотает головой и медленно вдыхает воздух.

– Так… Не сегодня, – продолжаю держать зрительный контакт. – Вчера, значит?

– Д-да, – выдавливает тихо. – Ноч-чью.

– Ночью, – повторяю за ней и сжимаю кулаки. – Где?

Внутри всё горит и клокочет, когда я слежу за тем, как она опускает глаза вниз, судорожно стискивая свою сумку тонкими пальцами.

– Возле гаражей в промзоне, – слышу сдавленный ответ.

Тяжело выталкиваю воздух через сжатые зубы, мысленно представляя, как Аня одна идёт по темноте среди гаражей, и изо всех сил стараюсь, млять, не впасть в бешенство.

Пока борюсь со своими эмоциями, рыжуля продолжает свой рассказ:

– Там… Были люди… Несколько человек… Но… – шмыгает носом и неловко стирает слёзы с щёк. – Один из них… он…

Судорожно обнимает себя за плечи и, всхлипывая, начинает раскачиваться.

– Мне показалось, что он самый главный среди них… Потому что…

Поднимает на меня остекленевший взгляд, а я в этот момент теряю последние остатки терпения. Внутренности разрывает от противоречивых ощущений. От желания встряхнуть её за плечи и выбить, наконец, этот чёртов ответ и нежелания слышать то, что навязчиво вертится в голове с того самого момента, как я увидел зарёванную Аню на пороге следачьей будки.

Если её хоть пальцем кто-то тронул, клянусь, я начну убивать… Я, млять, нахрен эту тварь разорву голыми руками.

– Что, Аня? – рычу, ощущая, как вены вздуваются и горят, наливаясь яростью. – Что он сделал?

– Выстрелил в человека, – проговаривает одними губами и сама вздрагивает от собственных слов.

Рвано выдыхаю, и, прикрыв глаза, чувствую, как очень медленно меня начинает отпускать.

Не то, чтобы я радовался новости о перестрелке на своей земле, но это однозначно лучше, чем узнать, что девчонку кто-то тронул.

Встав с корточек, сажусь на стул и, откинувшись на спинку, нервно потираю пальцами переносицу.

Застывшие мышцы потихоньку расслабляются, и за рёбрами перестаёт так нестерпимо жечь.

Млять… Кажется так страшно мне не было никогда в своей жизни…

– Ты видела лица? – спрашиваю, понемногу успокаиваясь.