Девочка-война

Утро нового дня встречает меня морозными разводами на окнах и адским румянцем смущения на моих щеках. Только в этот раз бежать совсем никуда не хочется, хотя и лежать в этой постели, почти обнаженной, до чертиков страшно.

Но он обещал и сдержал свое слово — дальше поцелуев у нас дело не пошло. Но что это были за поцелуи! М-м-м…Я и знать не знала, что мне может быть настолько хорошо с ним.

Хорошо.

Слово-то какое пресное. Да и не только это, любое в описании того, что произошло, между нами, не отразит и сотой доли того, что я на самом деле испытала в его руках. И сердце пело от счастья, а душа рвалась ввысь от осознания, что он вопреки своим желаниям не подвел меня. Да, я его любила. Но я хотела и верить ему тоже. Понимаете?

Вот и сейчас его ладонь нежно огладила мое бедро, поднялась вверх, прошлась по позвонкам, а потом скользнула на талию и резко потянула на себя так, что я тихо ухнула от неожиданности.

— Давно проснулась? — почти промурлыкал Демид и еще сильнее обвернул меня своим телом.

— Только что, — ответила я, но была не в силах поднять на него глаза. Мне от чего-то было неловко сегодня ловить его взгляд, когда как вчера он доводил меня до чувственных высот и обратно.

— И о чем задумалась? — а потом видя, что я прячу лицо в изгибе его плеча, фыркнул, рассмеялся и спросил, — Агата, что это? Ты смущаешься? Правда? О, Боже!

— Да, — пискнула я и, уже чтоб наверняка, прикрыла ладошкой сомкнутые веки.

Но он больше не смеялся, а будто бы замер и я чувствовала, как он сверлит меня своим взглядом. И сердце мигом откликнулось на это понижение температуры между нами и отчаянно трепыхнулось в груди. А потом я услышала его почти грустный шепот.

— Я сделал что-то не так? Тебе не понравилось? Или ты просто сожалеешь, что поехала сюда?

— Нет, — тут же воскликнула я и разом окунулась в сталь его глаз.

— Тогда почему ты прячешься от меня? — и каждое его слово, казалось бы, было напитано страхом от того, что я действительно могу быть разочарована.

— Нет, — еще раз повторила я и прикоснулась большим пальцем к его губам, — просто все так быстро и первый раз со мной. И я не знаю, как правильно себя вести и реагировать. А еще я жутко стесняюсь. И черт его знает почему. Прости меня, Дёма, — и на последних словах мой голос сорвался, но он сгреб меня в охапку и не дал договорить.

— Это ты меня прости, Малинка. Я просто боюсь, что сделаю что-то не так и ты снова будешь, как звезда на небе — недосягаема для меня. Только нечего тебе стесняться. Мы не сделали ничего плохого. Мы вместе и все, что происходит сейчас и надеюсь будет происходить в будущем — это все наше. Каждое мгновение.

И мы еще долго лежали, обнявшись на кровати, и смотрели, как тусклое, желтое солнце отчаянно медленно ползет по небосводу и радовались этому его неспешному движению. Мы оба не хотели, чтобы этот день кончался. Я бы так вообще осталась в нем навсегда. День сурка? Да что вы понимаете…

Но мир не стоит на месте. И вот уже звук вопящего мобильного разорвал уютную тишину спальни.

— Не буду брать, — пробурчал Демид и еще глубже зарылся в мои волосы, выводя восьмерки на моем животе.

— А вдруг там что-то важное?

— Ты важное. Остальное не очень, — и его ответ заставил всех бабочек внутри меня запорхать от счастья.

— А вдруг там что-то срочное? — не унималась я.

— Аналогично, — ответил и тут же шутливо укусил меня за шею, а я заливисто рассмеялась от щекотки.

Но звонящий все не унимался и набирал снова и снова, пока Громов не психанул.

— Да? — отыскав свой телефон на тумбочке принял вызов Демид, — Я не могу, Рома…Я умер и попал в рай, вот почему…Решай свои проблемы сам, я тебя умоляю…Ах, еще и Аверин…М-м, а Гордеева вы как в свою секту завербовали? А-а-а, ясно…Блин!

И он в немом отчаянии посмотрел на меня, а я ему ободряюще улыбнулась.

— Ладно! Ладно, Рома, перестань тарахтеть, все равно ничего не понятно. Я приеду через, — вопросительный взгляд на меня, и я тут же пожала плечами, — через час. Все, Старая Вешалка, жди!

И отбил звонок, а потом закатил глаза и почти обреченно вздохнул.

— Смотаешься со мной за город? Мне надо трех оболтусов под мухой до города доставить.

— Смотаюсь, Дём, — кивнула я и сама потянула руки, чтобы обнять его. Боже, как хорошо!

А потом был душ. Громов глазами кота из «Шрека» рвался составить мне компанию, но я стойко и твердо указала ему на дверь. А дальше, пока он принимал душ, я наскоро сооружала нам завтрак. Получилось очень даже, потому что парень уж больно красноречиво закатывал глаза, умкал и чуть ли не облизывал пальцы. А я, видя его кривляния, смеялась и недоверчиво качала головой.

А потом был лифт с бесконечными поцелуями и долгая дорога за город, в какой-то супер-пупер крутой дачный поселок, где за высоким каменным забором мы и обнаружили Ветрова, Аверина и того самого Стаса, что сдал меня Громову в клубе. Хороший мальчик, вот век ему не хворать!