Девочка-война

Безумие, яркое и концентрированное, затапливает мое сознание и я уже ничего не могу поделать, ни с ладонями, что по-хозяйски пробрались под платье и сжали ягодицы, ни с моими ногами, закинутыми на его поясницу, ни с тем, что меня бережно уложили на мягкую шкуру возле пылающего камина. Когда-то на мне было красивое платье, а теперь только его руки путешествуют по мне и все больше топят меня в океане желания.

— Господи, Агата, — приподнимается на мне Демид, окидывая мое тело голодным взглядом, — ты так прекрасна.

И снова набрасывается на меня, а я только варюсь в этом адском коктейле и нетерпеливо постанываю, принимая его страсть, напитывая себя ею и сходя с ума от того, что он делает со мной.

Я совершенно не заметила, как оказалась полностью обнаженной. Как и то, что это сделал и он и спустился ниже. Поясницу окатило кипятком. А я только развела сильнее ноги, приподнимая бедра и прихватывая его за волосы, и почти взвыла, когда несколько минут спустя вспышка запредельного удовольствия разорвала меня на мелкие кусочки. Это за гранью и сердце навынос…

Почти в полубреду я слышала, как рвалась фольга от защиты и его тихий, но наполненный отчаянием шепот наполнил меня уверенностью, что все правильно, что так и надо.

— Мне невыносима сама мысль, что я стану причиной твоей боли. Пусть и всего лишь раз…

— Дем, пожалуйста, сейчас, — только и ответила я.

И мои губы тут же смяли в новом поцелуе, наполненном нежностью и любовью. Вот так, мальчик мой, вот так…Не нужно медлить, мне и так страшно до одури!

Толчок и вспышка боли пронзила поясницу, остро и беспощадно, а я только впилась зубами в изгиб его плеча и растворилась в понимании, что я теперь полностью принадлежу ему одному.

С Новым годом, Агата!

Глава 61

POV Агата

Мы заснули только под утро. Слишком сильно бурлили внутри меня эмоции, слишком распирала любовь грудную клетку, слишком вся моя суть была объята пониманием, что я сдала перед Демидом все свои бастионы и невероятно счастлива от этого.

И кто бы мог подумать, правда? А теперь я смотрела на него и вообще не понимала, как я жить-то без него могла все это время. Немыслимо…

Сразу после нашей близости меня бережно сгребли в охапку и отнесли в ванную, где мы почти час отмокали в горячей воде и пене.

— Я скоро скрипеть начну от чистоты, — фыркнула я, но мне тут же заткнули рот поцелуем. Жарким, страстным и до одури сводящим с ума. И я, знаете ли, была не против, а очень даже за. Что может быть прекраснее его рук на моем теле? Вот и я тоже думаю, что ничего.

А потом я сидела, прижавшись спиной к его сильной груди, смотрела как пляшет пламя в камине и наворачивала запечённую красную рыбу и какой-то безумно вкусный салат, что без конца впихивал в меня мой парень.

— Ты как? — спросил Демид, и его губы прочертили дорожку вдоль моих позвонков.

— Счастлива, — честно выдохнула я и зажмурилась, окунаясь в его ласку как в омут с головой.

Как я оказалась в постели, сказать не могу. Скорее всего, я заснула в объятиях Демида, переполненная эмоциями под завязку, и он отнес меня наверх, в спальню. Проснулись мы опять поздно, но встать на ноги я категорически не хотела.

И Демид заметил, что я неосознанно нахмурилась, а потом и охнула, прижимая руку к низу своего живота. А потому он без лишних вопросов сходил вниз и принес мне таблетку обезболивающего, с виноватым видом заглядывая в мои глаза.

— Малинка, прости меня, — тихо прошептал он и поцеловал чуть ниже пупка, — мне так жаль.

Но я только вновь потонула в его объятиях и прошептала, вырисовывая пальцем узоры на его плече:

— Главное, что это был ты, остальное неважно.

Остаток дня Демид носился со мной как курица с яйцом, чем меня невероятно смущал и веселил одновременно. Агата то, Агата сё, не вставай, лежи, а не холодно ли тебе, а не жарко ли…Такой заботливый, такой родной и любимый, что сердце сжималось в груди отчаянно и почти невыносимо. Так и прошло первое января и только к вечеру я выпросилась на улицу, где Демид развел мангал и пожарил для нас сочный и ароматный шашлык. А я же только и делала, что сидела в беседке, укутанная по самый нос в шерстяной плед, с грелкой под попой, да любовалась им.

А вот уже на следующий день я не выдержала и взмолилась, когда Громов вдруг заявил, что мы опять останемся дома и придется пока отложить весь досуг.

— Ну уж нет, Дём! Я не при смерти, вообще-то, и уже нормально себя чувствую. Честное пионерское!

— Нормально не считается, — нахмурился парень.

— Так, человек — два уха, если не хочешь, чтобы я начала выть на луну, то выпусти уже меня на волю. Ясно?

— Понятно, — улыбнулся Демид и опять меня расцеловал, — тогда собирайся, одичалая. В город поедем. И да, захвати с собой вещей дня на два.

— О, да! — воскликнула я, выпуталась из плена его рук и кинулась приводить себя в порядок.