Девочки, к вам пришел ваш мальчик (сборник)

Певец. Но где мы? Где? (Набирает номер.) Алло, это я опять. Кака страна, кака валюта? (Кладет трубку.) Ну и дура. Я певица, лауреат! Аплодисменты, ну! (Показывает, что надо хлопать.)

А. Нну! (Хлопает в ладоши, ей это нравится.)

Певец. Ты одна меня понимаешь. Мы с тобой обе сироты при живой матери. Меня мама не любила, понимаешь? Не хотела меня рожать, вот.

А.(кивает). Нну, нну!

Певец. Я в двенадцать лет слиняла из дома. В двенадцать! Ребенок была! Обиделась на маму! Ушла и ходила до ночи. Около «Макдоналдса» стояла голодная, там такой запах… Просила гамбургер. Тетя, купите мне поесть! Ну и один ходил около, уходил, долго сидел в машине, потом вышел, купил гамбургер, меня в машину гамбургером позвал, говорит у меня пустая квартира, живи, а то холодильник полный. Я ему все рассказал, плакал. А он сказал: чего тебе в школу ходить, если тебя там насилуют. Да. Сколько он на мне заработал – это не сказать. Продавал, честно говоря. Я хотела его убить. Но он был очень осторожный. Ни ножей, ни вилок в доме. Дверь запирал с той стороны, вот как сейчас. Он говорил: я на тебя трачу, за квартиру надо платить каждый месяц тысячу долларов, еда и джинсы тоже денег стоят… Чувствовал, что я думаю о нем, чтобы его убить. Говорил, смотри, тебя в камеру хранения посадят лет на двадцать… А теперь эта Ариетта, Аркашка на мне зарабатывает, ветеран детства. А у кого детство не трудное было? У меня?

А.(взволнованно). А!

Певец. Я вот до двадцати лет жила без паспорта вообще! Армии боялась. Вот какое было детство! Ну как ты думаешь? Ни прописки, ничего, любой мент загребет. Боялась, тряслась, жила по любовникам, они мне снимали квартиры, ловила машины, пешком ни за что. Но потом я решилась и пошла в милицию получать паспорт. Они говорят: «А с военкоматом как дела? Надо вставать на учет, в армию идти». А я вообще понятия не имела о военкомате. Я тогда ходила волосы длинные рыжие и в бюстгальтере, в каждой чашечке по носку такому толстому (показывает). Так и пришла в милицию, в паспортный стол. Сама в красном прикиде таком, платье мини-мини. Сапоги лаковые красные выше колен ботфорты… Знаешь?

А. А!

Певец. «Ну», говори «ну»!

А. Нну…

Певец. Ну и вот. Шучу, смеюсь с ними. Но вижу, им не до шуток. Даже не прописывают меня в мамкиной квартире. Идите, Эдуард, в военкомат. Вы уже в армии должны были отслужить. Ну я пошла… Вся напудренная, мэйкап сделала, пальто леопардовое надела… Тикиташно вообще было… Захожу так… А там охранник. Вы куда? Мне на медкомиссию. Он: вы медработник? Говорю так, ну да… Врубаешься?

А. А.

Певец. Не «а», а «нну»! Мы же выучили! Не надо терять знания! Таким трудом добытые! Ты же говорить начала!

А. Нну…

Певец. Вхожу так: девушка, какие документы нужно, чтобы встать на воинский учет? Она перечисляет, а потом: вам кому, если насчет сына, то это не сюда. Комитет солдатских матерей. Спасибо, конечно, за комплимент! Я похожа на солдатскую мать? (Как бы поддерживает свой бюст.)

А. трясет отрицательно головой, бьет в ладоши, выражая восторг. Певец кланяется, польщенный.

Говорю: нет! Это мне самому надо! Я пришел в армию служить! Желаю стать солдатом! И тут входит военком. Она такая шутит: «Вот к нам тут уже явились добровольцы», а он: «Ооо, у нас теперь уже девушек в армию берут». Глядит, губы кусает, доволен. А на мне был парик такой до пояса… Профешнл, короче… Каблуки семь сантиметров… Она ему говорит: «Это не девушка». А он: «Бывает. Ничего, ничего, что не девушка». А она ему что-то на ушко шепчет… Военком смотрит на меня, как солдат на случайную вошь, так удивленно… Типа не понимаю как вы здесь оказались. И приходите завтра утром на медосмотр!

А.(иронически). Нну!

Певец. Знаешь, с тобой тикиташно говорить. Ты все понимаешь…

А.(соглашаясь). А.

Певец. Ты… Ты не как они. Потому что ты человек, ты неиспорченная проститутка… У них же никакой культуры. (Как бы обращаясь к кому-то отсутствующему.) Артист должен нести культуру, я ясно сказала? Я ясно выра-зи-лась? Ап-плодисменты!

А. А! (Хлопает в ладоши.)

Певец (постепенно успокаиваясь). А мне сказал один мужчина, мужчины, имей в виду, много кой-чего знают… Он сказал, что в военкомате на медкомиссии надо раздеваться будет. И что в этом мое спасение! Я поняла. Ну я назавтра… Собралась, специально накупила себе белья красивого с чулками, оборки, трусики сгринг, ну как одна чашечка лифчика на шнурке, поняла? (Показывает пригоршней.)

А. смотрит, размышляя, то на Певца, то себе в колени.