Девочки, кто с нами?

Хорошо сказать «открывай»! Задвижка долго не поддавалась. Вот-вот зерно потечет через край бункера. Наконец справилась, ободрав при этом ноготь. Посасывая ноющий палец, Нюська следила за тугой золотистой струей зерна, падающей в кузов машины, и думала, что ночь эта, необыкновенная ночь, надолго останется в памяти.

Машины подходили еще несколько раз, и каждый раз Нюська сначала кляла все на свете, потом успокаивалась, испытывая непонятную радость.

Ночь уходила, в степи начало белеть. Выпала обильная роса, заискрились колосья пшеницы, и долгожданный отдых наступил сам собой. Спрыгнув с копнителя, Нюська устало вздохнула, опустила глаза на юбку, провела ладонью по волосам и испугалась. Чучело!

Не дождалась, пока парень вылезет из кабины, помчалась прочь. Слышала, как он кричал, звал, и бежала все сильнее. Лишь у стана вспомнила, что забыла туфли и Севочкину косынку. Но не вернешься обратно — чего доброго, опоздаешь на смену. Целые сутки она почти не спала — и работала не хуже других. Нет, она совсем-совсем не виновата. Ничего особенного! На ее месте так поступила бы каждая!

ВОЛЬКА

Волька лишь на вид казалась сорвиголовой, задень — не обрадуешься: спуску не даст. А в самом деле сердце у нее доброе, большое сердце, справедливое. Может быть, такой характер и помог Вольке найти правильное решение и справиться с теми неприятностями, которые посыпались на нее. Речь идет не о работе — на целине все крепко трудились. О другом хочется рассказать…

Все началось с того утра, когда Володька примчался и стал требовать у бригадира человека себе на агрегат. Девушки только вернулись с ночной, стояли в сторонке и помалкивали. Не улыбалось работать вторую смену, да еще у таких шалопаев. Недаром от них Тонечка подалась на ток, и другая девчонка сбежала — лодыри, плетутся в хвосте.

Чертыхается Володька, спорит с бригадиром, упрашивает, чтобы послали девушку, которая по утрам зарядку делает.

И вдруг выглядывает из палатки Волька. Едва на ногах держится — шутка ли простоять на копнителе двенадцать часов! А тут еще за ухом фурункул вскочил, замучил. Она, бедняжка, так умаялась, что решила сначала отлежаться, а потом уже бежать на озеро помыться. Ахнуть никто не успел, как Волька что-то шепнула бригадиру и за Володькой пошла.

Не могла терпеть, чтобы человек унижался и просил.

Вернулась поздно, совсем разбитая и злая, как никогда. Повалилась снопом, часа два проспала и снова на пахоту умчалась. С этого дня пошло — днем Вольки нет на стане, ночью — тоже. Изредка проснется Лида, видит, лежит в ногах грязная как трубочист и похрапывает сладко. Сбегать на озеро аил не хватало, а постель боится запачкать; так, где попало, и свернется клубочком.

Девушки пробовали уговаривать уйти с этого агрегата. Чего ей надо было? Работала в смене с Люсей у лучшего комбайнера, и вдруг сглупила. Хоть бы со сменщицей стояла «а копнителе, а то одна почти круглые сутки мается. Лида требовала, чтобы Волька шла к бригадиру, просила человека в помощь. Но разве скоро найдешь в такую жаркую пору человека. Да и с Волькой не легко сговориться. Сопит, заладила свое: «Я пока в форме и унижаться не намерена». А какая там «форма», если прекратила утренние пробежки. Даже на стане сделалось как-то неприветливо — привыкли видеть на заре мелькавшую за курганчиками малиновую майку.

Пинцет и тот затосковал — каждое утро принимается скулить у палатки, Вольку вызывает. Вместе с ней бегал пес.

А тут однажды приходят девушки со смены, видят возле палаток легковушку. Сам секретарь райкома пожаловал — он частенько наведывался. В этот раз не спросил, как живут, работают, нет ли больных, чем кормят. Оказывается, приехал из-за Вольки. Она так заработалась, что уже месяц с лишним не писала домой и на письма не отвечала. Родители всполошились, помчались в институт, а оттуда — телеграмма в адрес райкома с просьбой узнать, что случилось.

За компанию с Волькой досталось и остальным ни за что ни про что, «почему допустили такое дело…»

— Погоди, — сказала тогда рассерженная Люся, — поговорю с ней по душам. Знаю ее характерец. Надо только момент подобрать…

Наступил момент для разговора «по душам». Как-то раз пришла Севочке из дому посылка, сидят девушки» разбирают ящик, а тут и Волька прибежала. Люся мигнула остальным, чтобы не вмешивались, сунула ей банку со сгущенным молоком.

— Ешь, это твоя доля. Между прочим, ты здорово похудела! Сколько за сутки убираете? - Вчера три с половиной нормы дали…

— Здорово! Вот тебе и отсталые! — не удержалась Севочка, но Люся свела брови, подала знак молчать.

— А мы по пяти берем. Александр Петрович тебя обратно зовет. Переходи, а?.. Учти, работать легче и заработок больше. Ты ведь хотела лакировки купить? А потом нашему агрегату обязательно дадут грамоты и премию обещали. И чего ты связалась с такими…

— Они славные. Юрка говорит, мертвым лягу, а догоню Александра Петровича. И Володька подтягивается. Перевоспитывается понемногу, ругаться совсем перестал. Чудак, стихи задумал писать.

Все дело испортила Нюська. Фыркнула в кулак, да и выпалила: