— Опомнись, Келли, ради всего святого! — вскричал он. — Ты по уши увязла в школьных дрязгах, не даешь и шагу ступить нашим детям и совсем помешалась на Стэнфорде. Что с тобой происходит? Ты готова рискнуть всем, что у нас есть? Душевным здоровьем Крисси? Благополучием Кэтрин и Калеба? Честью нашей семьи? Ты готова пойти на преступление? Но ради чего? — Кевин провел рукой по лицу и покачал головой. — Ради того, чтобы мы могли хвастаться перед всеми, что наша дочь поступила в самый престижный университет страны? — Он повернулся к окну. — Ты хватила через край, Келли... Я так больше не выдержу.
— Кевин, я разделяю твои чувства, — вскинулась Келли. Недавно, подсчитывая, сколько дней осталось до оглашения результатов досрочного приема, ее озарило — ей еще дважды придется пройти через эти страдания: вместе с Кэтрин и Калебом. — Но те родители, у которых несколько детей, утверждают, что тяжело только в первый раз. Дальше — легче, потому что знаешь, чего можно ждать. Да и вряд ли ситуация со Стэнфордом когда-нибудь повторится.
Кевин так и застыл с открытым ртом.
— Нет, Келли, ты не разделяешь мои чувства. — Он развернулся и широкими шагами направился к двери. — И когда я сказал, что больше не выдержу, я имел в виду, что мы все так больше не выдержим. И ты — в первую очередь.
— Кевин, не уходи! — закричала ему в спину Келли. — Не суди сгоряча! Подумай спокойно пару дней. Как только Крисси поступит, все станет как прежде! Я обещаю!
Кевин с грохотом захлопнул за собой дверь, и к горлу Келли подкатила тошнота. Она бросилась в ванную, но в полуметре от туалета ее согнуло пополам и вывернуло наизнанку. Остатки царственного ужина лужей растеклись по выложенному плиткой полу. Благоухающая блевотина — какое символическое воплощение ее гнусно запутанной жизни...
33. Марен