Девочки с блестящим будущим

– Забей, мам. Никто, кроме консультационного центра, не в курсе моих планов. Они там помешаны на конфиденциальности и твердят как по писаному, что никого не касается, куда мы поступаем. Я никому ничего не говорила, кроме мисс Лоусон. И чего мистеру Кларку неймется? Его какое дело? Может, он просто воспользовался случаем, чтобы заманить тебя в школу и пригласить на свидание?

Винни жеманно повела плечами.

– Не стоит так уж уповать на конфиденциальность, Винни, не будь наивной. Люди далеко не всегда следуют правилам. Что же до мистера Кларка – забудь. Никаких свиданий он от меня не добьется.

Марен в изнеможении, словно девочка-подросток, уставшая от материнских наставлений, закатила глаза. Знай наших!

– А почему нет? Могла бы и ответить бедняжке взаимностью. Или ты лесбиянка или еще кто? Если что – не парься. Мне фиолетово. Но видно же, как он по тебе сохнет который год. Кстати, все наши девчонки считают его лапочкой. И для своего возраста он очень даже неплохо сохранился.

– Хватит уклоняться от темы! – унимая вспыхнувший в груди жар, Марен глотнула ледяной воды. – Ну какого лешего мы топчемся на одном месте? Если в гробу ты видала Вашингтонский университет, давай это обсудим. И я никак не пойму, с чего ты так зациклилась на Стэнфорде? Медом там, что ли, намазано? Из-за него мы рискуем потерять всё! Неужели нельзя выбрать другой университет? Ты ведь лучшая ученица, да и твой козырь, по уверению мисс Лоусон, везде примут на ура.

– Блин, как бы тебе объяснить, мам… Знаешь ли, в отличие от других учеников академии, меня лишили наслаждения прокатиться по дюжине универов Лиги плюща, чтобы все разузнать и определиться с выбором.

Удар. Причем ниже пояса. Марен работала не разгибая спины, лишь бы дочь не чувствовала себя особо ущемленной по сравнению с ровесниками, и обычно Винни принимала ее скудные дары с благодарностью. Поэтому укор, прозвучавший в ее словах, был совершенно несправедлив.

– Ой, подумать только. Знаешь, тут изобрели такую зашибенную штуку… как же ее… Ах да – интернет! Слыхала о таком? Так вот, прикинь, мне сказали, стоит набрать там название университета – и вуаля, – Марен воздела руки, – перед тобой откроется мир мечты и фантазии.

Положив вилку и нож на стол, Винни застыла, глядя в тарелку.

– Хорошо. Мне также нравится Браун. Демократичный университет с превосходной программой финансовой поддержки, которая, если я туда поступлю, покроет все затраты на обучение. Правда, там жутко холодно, и он у черта на куличках, так что, вероятно, мы с тобой расстанемся на долгие годы. Кроме того, в него нацелилась Тенли Тейлор. Боюсь, она жутко разозлится, если я подам туда документы.

– А ты уже написала дополнительные эссе для Брауна? – поинтересовалась Марен, надеясь, что дочь оценит ее новоприобретенное умение вдаваться в подробности вступительного ритуала.

– Да, написала. На всякий случай.

– Отлично. Значит, Браун.

– А как же Тенли?

– А что – Тенли? Купила она этот Браун? У тебя столько же прав туда поступать, сколько и у нее.

– То же самое можно сказать про Стэнфорд.

– Черт, Винни! Забыли про Стэнфорд! Нет никакого Стэнфорда! Нет, и все. Эти люди шутить не любят.

– Твою ж… дивизию! – давясь словами, выругалась Винни и, схватив тарелку, резко поднялась. Вилка и нож полетели на пол. – Супер! Твоя взяла. Браун так Браун. Довольна? Я пошла. Мне надо заниматься.

– Итак, мы обо всем договорились и больше не лжем про Стэнфорд, да? – уточнила Марен.

Винни молча отнесла тарелку к мойке.

– И обещай мне еще одну вещь: ты постоянно будешь настороже и сразу же сообщишь мне, если снова заметишь ту женщину, хорошо?

– Это уже две вещи, но так и быть – хорошо. Обещаю.

Марен вознесла хвалу небесам, что Винни не стала допрашивать ее о встрече с Тедом. Иначе она точно бы раскололась. Винни немного ошибалась – Марен умела лгать, просто она не умела лгать дочери. Это-то ее и пугало. До дрожи. Она знала: грядет день, когда ее вынудят открыть Винни правду о ее отце. Вынудят признаться во всем и лишить Винни понятного и привычного прошлого. Этот день приближался. Она видела знамения в давивших на нее стенах академии, в родительском сообществе, один в один, до боли напоминавшем публику загородного клуба ее юности. Однако на сей раз на чашу весов было брошено намного больше, чем в прошлом: теперь на ней лежала ее дочь, смысл всего ее существования, которую она обязалась защищать, чего бы ей это ни стоило.

14. Алисия

В половине десятого утра Алисия рылась в кладовой, высматривая, чем бы перекусить, чтобы успокоить нервы, расшатавшиеся из-за Брук, тянувшей с отправкой документов в Стэнфорд. До 1 ноября, когда заканчивался досрочный прием, оставалось три дня, но разгильдяйка Брук, по своему обыкновению, и в ус не дула. Не успела Алисия запустить руку в пачку с хлопьями, как неожиданно подкравшийся Брайан сплел пальцы у нее на талии и поцеловал в щеку.

– Доброе утро, красавица, – тихонько пропел он ей в ухо.

– Доброе, – кивнула она, зачерпнула горсть хлопьев и закрыла коробку.

– Переживаешь? – Брайан принялся разминать ей плечи.