Девочки с блестящим будущим

Винни, чье лицо представляло собой сплошной оплывший синяк, было трудно жевать, и медсестра посоветовала несколько дней кормить ее мягкой пищей. Прокравшись в спальню дочери, Марен поставила на прикроватный столик тарелку с красными и синими шариками и застыла, разглядывая погруженную в беспокойный сон Винни. Сколько таких тревожных ночей скрасило нехитрое желейное угощение! Как же она будет скучать, когда Винни уедет в Стэнфорд! Однако что будет, то будет, а сейчас важно одно – дочь спит в своей постели.

– Какой сегодня день? – пробормотала Винни, открывая глаза. – Давно я дома?

– Сегодня воскресенье, милая, – откликнулась Марен, опускаясь на краешек кровати. – После того как мы приехали из больницы, ты проспала весь день. Проголодалась? Будешь «Джелл-О»?

Винни покачала головой и растерянно моргнула.

– Я опоздала податься в Браун? Или… погоди… я подаюсь в Вашингтонский университет? Ничегошеньки не помню.

В ее остекленевших глазах мелькнуло замешательство.

– Винни, – твердо сказала Марен, – отдыхай и ни о чем не волнуйся. Таков наказ доктора.

– Но…

– Никаких но! – перебила Марен и нежно погладила ногу дочери. – Закрой глазки, а с университетами я разберусь. Верь мне. Хорошо?

Винни не ответила и снова провалилась в сон.

Подхватив с пола дочкин рюкзак, Марен вернулась на кухню и села за стол. Вытащила ноутбук Винни и, преисполнившись решимости сдержать данное самой себе слово, ввела пароль, открыла аккаунт Винни на сайте, где размещались вступительные документы, и тщательно его исследовала. Как и ожидалось, все документы и для подачи в Браун, и для подачи в Стэнфорд были собраны и готовы к отправке. Винни думала, что они остановились на Брауне… Как было бы просто одним нажатием кнопки «Отправить» послать заявку в Браун и навсегда вычеркнуть эту чудовищную страницу из их жизни. Да, следующие четыре года она будет невыразимо тосковать по дочери, но Браун – первоклассный университет. Тут не поспоришь… Рука Марен замерла над клавиатурой. Нет, нет и нет. Жизнь никогда не давала им спуску, каждый день – с того самого мгновения, как Марен забеременела, – испытывая их на прочность. Так стоит ли идти на попятную сейчас? Винни хочет в Стэнфорд. Винни всегда хотела в Стэнфорд. Дьявол! Наведя курсор мышки на вкладку «Стэнфорд», Марен нажала кнопку «Отправить». И душа ее ушла в пятки.

Звякнул дверной звонок, и Марен недовольно скривилась. Хеллоуин Хеллоуином, но она же не зря повесила на двери табличку с просьбой не беспокоить их всеми этими «сладостями или гадостями». Соскочив со стула, она ринулась в прихожую, чтобы не дать ряженым поглощателям леденцов тренькнуть еще раз и разбудить Винни, распахнула дверь и остолбенела, проглотив готовые сорваться с ее губ резкие слова. На крыльце, с опухшими от слез, красными глазами, стояла Брук, сжимая в руках ведерко мороженого с печеньем и шоколадной крошкой от «Бена энд Джерри». Марен задохнулась. На миг она снова вернулась в прошлое, в комнату Брук, где две девчушки, валяясь на полу, безостановочно хихикали над пересматриваемой в сотый раз «Ханной Монтаной» и зачерпывали двумя ложками мороженое из одного ведерка. Отступив, она молча махнула Брук рукой – заходи.

Брук не появлялась у них с того дня, как Винни присоединилась к ней в старших классах Эллиот-Бэй. Марен и Винни долго терялись в догадках, почему Брук порвала узы их многолетней дружбы. После нескольких месяцев горьких обид и непониманий они бросили всяческие попытки разгадать эту тайну, решив, что Брук, наверное, больно задела высокая успеваемость Винни, которая не только выставляла Брук в невыгодном свете, но и лишала всякой надежды хоть как-то соответствовать высочайшим требованиям матери. К Марен она тоже стала относиться с холодком. Всякий раз, когда Марен появлялась у Стоунов, девушка демонстративно не выходила из комнаты и отправляла ей свои хотелки текстовыми сообщениями. Переступив порог, Брук огляделась, и Марен кольнуло нехорошее подозрение, а не подослала ли Алисия дочь шпионить за ними. Женщина и без того чувствовала себя не в своей тарелке: десятью минутами ранее она отправила заявку в Стэнфорд от лица Винни, и теперь ей мнилось, что Брук застукала ее на месте преступления.

– Бог мой, Брук! Сколько лет, сколько зим! Полагаю, о Винни ты слышала?

Брук кивнула.

– И принесла ей мороженое?

Та снова кивнула и протянула Марен ведерко.

«Странно, – подумала Марен, пытаясь ничем не выдать свою озабоченность, – почему Брук молчит?»

– С тобой всё хорошо? – уточнила она.

Брук громко шмыгнула носом и повалилась в объятия Марен. Вопрос отпал сам собой. Сотрясаясь от рыданий, Брук подвывала, словно не было всех этих лет, словно она вновь превратилась в десятилетнюю малышку, названую сестренку Винни, обиженную матерью, у которой не нашлось для дочери доброго слова. Марен обняла ее и повела к дивану.

– Винни поправится? – всхлипнула Брук. – Я так перед ней виновата… Тоже мне – подруга! Прости меня, Марен. Ты была так добра ко мне, а я… Я вела себя как распоследняя скотина. Пожалуйста, скажи мне, что Винни поправится!