Девочки с большой дороги

— Пожалуй, вы правы, — согласилась я, вспомнив одного из соседей Зубченко — противного старика, оказавшего нам помощь, когда мы с клиентом пострадали, наглотавшись ядовитого дыма. Затем облокотилась на стол и задумалась. Прошло минут пять, прежде чем я снова заговорила: — Напомните-ка мне, где происходили те испытания.

— На Тоцком полигоне. Это Южно-Уральский военный округ, он находится под Оренбургом.

— Стало быть, весьма вероятно, что ваш недоброжелатель когда-то проживал именно там. В Оренбургской области.

— Не собираетесь же вы проверять всех приезжих из тех областей, — усмехнулся Зубченко. — Зона поражения могла быть огромной.

— Нет, но… Что-то в этом есть. Нужно только понять что. Догадаться, как выявить нужную нам зону, населенный пункт…

— Проще всего было бы, если б этим человеком оказался какой-нибудь дружок похитителей моего сына, — заметил Анатолий Степанович. — Но похоже, что…

— А этот Вячин, когда я его впервые увидела, показался мне болезненным малым. И потом, он что-то там болтал про свои заболевания и невозможность их излечить, — припомнила я недавние события. — А что, если вы правы? Если и впрямь эти парни действовали по его приказу? Тогда вполне логично предположить, что заказчик им знаком… Но сдавать его милиции они не собираются, понимая, что рано или поздно он осуществит поставленную перед собой цель. Покончит с вами и членами вашей семьи. Если же Вячин является косвенно пострадавшим от взрыва — значит, выдавать организатора не в его интересах…

Мои мысли активно закрутились вокруг этого предположения. Я старалась выстроить логическую цепочку, хватаясь, как говорится, за соломинку. Анатолий Степанович молчал, не решаясь высказывать собственных мыслей.

— Нужно проверить, откуда родом эти двое, — заключила я.

— Не имеет смысла, я вам и так могу сказать. Я же присутствовал при их допросе. Следователь Уваров надеялся, что, оказавшись лицом к лицу с пострадавшими, ребятки раскаются и выложат всю правду. — Зубченко усмехнулся. — Но те даже не испугались и вообще делали вид, что впервые нас видят. Мерзавцы…

— Вы упомянули, что знаете, где они родились, — напомнила я клиенту, посчитав это более важным. — И где же?

— В Маховке. Кажется, это такое село…

— Это Оренбургская область?

— Не знаю, я не слишком силен в географии, — признался Зубченко.

— У вас есть атлас?

— Где-то был, нужно поискать.

Я попросила Анатолия Степановича найти мне атлас прямо сейчас. Он заспешил в свой кабинет. А я продолжила размышлять дальше:

«А что, если окажется, что это даже не рядом с Оренбургской областью? Получится, что парни и впрямь не имеют отношения к покушениям на Зубченко. С другой стороны, Анатолий Степанович прав, утверждая, что радиоактивные осадки могли выпасть и в любом другом районе и даже области, за много километров от эпицентра. Боже, насколько огромна площадь заражения!»

— Вот, я нашел атлас, — вернувшись в кухню, протянул мне нужную книжицу Анатолий Степанович.

Я принялась листать страницы, пытаясь отыскать карту Оренбургской области. Наконец мои поиски увенчались успехом. Я буквально нависла над картой, тщательно всматриваясь в названия деревень и городов, расположенных в Оренбургской области. Смущало меня только одно: если деревенька слишком мала, ее название на карте может быть даже не отмечено. Тем временем Анатолий Степанович куда-то вышел.

Мелькали названия: Ивановка, Александровка, Павло-Антоновка, Андреевка… Маховку я так и не нашла. Решив, что это поселок из соседствующей с Оренбургской области, я занялась просмотром других карт, но результат оказался тем же: ни в Самарской области, ни в Башкирии населенного пункта с нужным мне названием не оказалось. Я даже просмотрела карту Казахстана, который граничил с южной частью Оренбургской области, после чего начала потихоньку впадать в отчаяние. В этот момент вернулся Анатолий Степанович и возбужденно сообщил:

— Я только что нашел в Интернете упоминание об этом селе. Сейчас оно существует под другим названием — «Березовое», но в эпоху советской власти называлось именно так. Это рядом с поселком Каганович. И вы правы, это Оренбургская область. На карты после пятьдесят четвертого года название этого села уже не наносили, так как в тот год село было стерто с поверхности земли… Восстановили его лишь недавно.

— Получается, что…

— Вячин и Дементьев заодно с организаторами покушений, — закончил за меня мою мысль Анатолий Степанович.

— Похоже, что так, — согласилась я. — Только вот сами ребятки вряд ли сознаются, как бы нам того ни хотелось.

— Мы должны туда съездить, — неожиданно заявил Зубченко. — Я хочу сам увидеть те места и поговорить с людьми, которые, возможно, что-то знают про семьи Вячина и Дементьева.

Я попыталась образумить своего клиента:

— Но ведь это очень далеко!

— Знаю, но вы же сами сказали, что милиция будет искать слишком долго, а у меня уже лопается терпение! Я хочу, чтобы все это закончилось как можно быстрее! Мы должны туда поехать. Вдруг удастся установить личность преступника?