Девочки с большой дороги

Я подошла поближе к стене и, отыскав перечень фамилий на Д, начала искать среди них фамилию Дементьева. Такой не значилось, зато очень быстро попалась фамилия Вячин. Из этой семьи пропало без вести целых шесть человек. Это заставило меня насторожиться и подумать о том, что Альберт мне соврал, говоря о том, что не был причастен к покушениям. Может, конечно, и не был, но точно знал и знает, чьих рук это дело. Я уверилась уже почти на сто процентов, что здесь замешаны какие-то близкие знакомые или родственники Вячина.

— Нам нужно найти дом Вячиных, — решительно заявила я своему клиенту.

Тот удивленно посмотрел на меня. Моя решимость, видимо, казалась ему необъяснимой.

— Раз уж мы приехали сюда, то доведем дело до конца. Я хочу поговорить с его родственниками. Если потребуется, применю силу для того, чтобы узнать всю правду.

— Думаете, это кто-то из его близких?

— Скорее всего. Его семья очень многочисленна. Вдруг они специально командировали ребят в город, чтобы те отслеживали людей, принимавших участие в ядерных испытаниях?

— Да я не против попробовать, только не уверен в результате, — растерянно промямлил Зубченко.

— Должно получиться, — оптимистично возразила я и зашагала к машине.

Как вскоре выяснилось, на этом наши с Зубченко неприятности не закончились. Никто из сельчан не желал отвечать на вопрос о том, где проживают Вячины. Нас либо вообще обходили стороной, либо обкладывали таким матом, что не каждый выдержит. Впрочем, подобное отношение к людям, причастным к событиям осени пятьдесят четвертого, было вполне понятно и объяснимо. Обижаться на них не следовало, и все же терпению моему постепенно приходил конец. И потом, как-то нам все же нужно найти дом Вячиных! После долгих и тщетных поисков я все же решила вернуться к тем словоохотливым старикам, которые отправили нас в парк любоваться на мемориальную доску. Но, как ни странно, их уже не оказалось дома…

Окончательно отчаявшись, мы уже решили возвращаться назад в город. Но в этот самый момент мне на глаза попалась толпа ребятишек.

«Вот к кому мы обратимся! Мальчишки наверняка всех знают поименно».

Остановив машину и высунувшись в окно, я спросила:

— Ребята, подскажите, где живут Вячины и Дементьевы.

Мальчишки переглянулись, а затем один из них произнес:

— Вячины — такие есть, а Дементьевых нет.

— А где они живут? — снова спросила я.

— А вам которые нужны? — полюбопытствовал парень вновь.

— То есть? — не поняла его я. — У вас их что, несколько, что ли?

— Ну, да, — не смутился паренек. — Аж целых три семьи.

— Как это — три? — произнесли мы с Анатолием Степановичем почти в один голос. — Не может быть!

— Три. А что? — все с тем же равнодушием буркнул мальчонка.

— А ну, назови, — попросила я его по-свойски.

Пацан стал загибать пальцы и перечислять:

— Одни Вячины — это у которых дочь Наташка, она с Ванькой вот в одном классе учится… — пояснил он и указал на своего соседа.

— Нет, — перебила его сразу я. — Это точно не те, что нам нужны.

— Еще Вячины есть одни, они с теми родственники. Мы их по-уличному кличем — Майоровыми, потому что дед у них в Великую Отечественную войну каким-то там командиром был…

— Майором, — подсказал его товарищ.

— Ну да, майором был. У нас тут у всех так: кроме настоящей фамилии каждый житель имеет еще уличную кликуху или прозвище. Обычно все однофамильцы родственники.

— А третьи кто? — пропустив мимо ушей разъяснения мальчишки, теряя терпение, спросила я.

— А третья Вячина тетя Лена. Елена Викторовна… У нее еще сын есть.

— Альберт! — радостно выкрикнула я. Мальчишка утвердительно кивнул, а затем добавил: — Только он здесь давно уже не живет. В город укатил и почти не заглядывает.

— Где найти их дом? — заторопилась я.

— Да вон там, в самом конце. Не спутаете, у тетки Елены цветов в саду целая куча.

— Спасибо, ребята, — поблагодарила я мальчишек и тут же рванула с места.

— А что, если она откажется с нами говорить? — заерзав на сиденье, заволновался Зубченко.

— Может, и откажется, но попробовать стоит. Вдруг она в курсе, с кем ее сынок общался в деревне и кто еще из здешних держит камень за пазухой…

Глава 9

Я постучала в дверь, и мне открыла женщина неопределенного возраста. Ей, насколько бы невероятным это ни казалось, можно было дать лет сто… Невысокого роста, сухощавая, с обвисшей грудью и седыми, коротко стриженными волосами. Они торчали в разные стороны, открывая большие, слегка оттопыренные уши. Тонкие губы плотно сжимались, покрасневшие глаза отнюдь не украшала сетка мелких морщинок вокруг и четко обозначенные, с синеватым отливом мешки.

Это лицо не выражало никаких эмоций. Оно, казалось, застыло навсегда под маской безразличия и усталости. Да, именно усталости. Глядя на женщину, создавалось впечатление, что ее в этой жизни уже никогда и ничто не сможет удивить и тем более порадовать.

— Простите за беспокойство, — начала я первой, понимая, что Анатолий Степанович слишком растерян и вряд ли сможет что-то сказать. — Мы к вам из города. И хотели бы поговорить с вами о вашем сыне.

— Мне уже сообщили, — коротко ответила женщина, осматривая нас без особого интереса.