Девочки с острыми шипами

Мы выходим в коридор, и я обхватываю себя руками, стараясь не привлекать внимание остальных. Я уверена, что просто себя накручиваю. Увижусь с Антоном и скажу ему, что не приняла нужных витаминов. Мне не нравится, как я сейчас себя чувствую – слишком иррационально.

Аннализа и Сидни направляются к комнате Марчеллы, а я иду на второй этаж.

Когда я добираюсь туда, что-то словно стискивает грудь, и мне становится тяжело дышать. Я боюсь, что с Леннон Роуз что-то случилось. И я даже не знаю, почему она плакала. Я двигаюсь быстро, торопясь вперед без малейшей мысли о сдержанности. Завернув за угол, я сталкиваюсь с мужчиной и вскрикиваю от удивления. Доктор Грогер тоже удивленно замирает, а потом смеется и поправляет очки.

– Филомена, – спрашивает он. – Куда ты так спешишь? – Он оценивает мое состояние, а затем обеспокоенно хмурится. – Что происходит? – спрашивает он уже более серьезно.

– Леннон Роуз. Я ее ищу. Она…

– Дорогая, – тут же отвечает доктор Грогер. Он осматривается по сторонам, а затем кладет руку мне на спину и подталкивает вперед. – Давай обсудим это в моем кабинете.

Он явно знает, что происходит, так что я с благодарностью киваю и иду по коридору вместе с ним.

Мы подходим к его кабинету, он проводит меня внутрь и закрывает дверь. Снова поправляет очки, оглядывает меня с ног до головы, а затем велит мне продолжать.

– Леннон Роуз, – дрожащим голосом говорю я. – Ее нет в комнате. И она плакала вчера вечером. Она…

Доктор шумно выдыхает.

– Ох, золотце, – говорит он. – Мне так жаль, что приходится сообщать это тебе таким образом. Антон собирался скоро объявить всем, что Леннон Роуз покинула академию.

Мир словно наклоняется, и я делаю шаг назад.

– Нет, – в ужасе шепчу я. – Когда?

– Совсем недавно. Ее отец приехал за ней, – сочувственно произносит он. – Ее родители больше не смогли позволить себе оплачивать обучение, и Леннон Роуз испытывала сильный стресс. Все это подрывало ее здоровье. Нам пришлось ее отпустить. Мне жаль. Я знаю, что вы с ней были близки.

– Мы все близки, – объясняю я. – Но… она могла бы попрощаться. Леннон Роуз никогда не ушла бы, не попрощавшись.

– Не понимаю…

– А как же ее туфли? – продолжаю я чуть громче. – Как же она могла уйти, если вся ее обувь осталась в комнате?

– Филомена, – отрывисто произносит доктор Грогер, которого явно все больше раздражают мои вопросы. – Я не уверен насчет деталей – ей помогал смотритель. Но Леннон Роуз больше нет. Мне жаль.

Слезы застилают мои глаза, правда о случившемся наконец настигает меня. Леннон Роуз больше нет.

– А теперь, – говорит доктор с внезапной решительностью, – мы пройдем через это вместе. Антон поговорит со всеми вами, а если тебе будет нужно, он сможет поговорить с тобой наедине. И я, конечно, тоже. Все, что тебе угодно, дорогая.

Он протягивает мне леденец. Как будто от этого станет лучше. Как будто исчезновение Леннон Роуз – это оцарапанное колено, которое он может залатать. Я смотрю на леденец, и, поняв, что я его не возьму, доктор Грогер откашливается.

– Филомена, почему бы тебе не пойти сейчас в свою комнату? – предлагает он. – Уверен, тебе станет лучше после горячего душа.

Но я не могу перестать думать о Леннон Роуз. Я коротко всхлипываю, пытаясь прогнать эти мысли.

Доктор Грогер смотрит на меня долгим взглядом, а затем улыбается и кладет руку мне на плечо, успокаивающе разминая его. Но от его прикосновений по моей коже пробегает холодок. Я отступаю на шаг, чтобы он не мог до меня дотянуться, и он хмурит лоб.

Но вместо того, чтобы объясниться, я отворачиваюсь. Мое тело дрожит, мое сердце разбито. Я должна рассказать другим девушкам, что случилось. Я выхожу из кабинета, и доктор не окликает меня.

Я бегу на свой этаж. Пустота разрастается в моей голове, в моем сердце. Леннон Роуз даже не попрощалась.

Леннон Роуз больше нет.

Эта мысль гнетет меня. Я вспоминаю, как впервые встретилась с ней, какие у нее были светлые прямые волосы, собранные в толстые хвостики. Бледные ресницы и изящные руки. Такой тихий голос, что профессор Пен-чан однажды потребовал, чтобы она говорила громче, потому что он не мог ничего расслышать. Леннон Роуз ужасно испугалась, и в итоге я говорила от ее имени.

Она дождалась меня после урока.

– Спасибо, – сказала она, по-прежнему очень тихо. Она не знала, куда деть руки, и смотрела на носки моих туфель. – Я немного растерялась, – сказал она. – Никак не пойму, что я… чувствую.

Я понимающе кивнула.

– В первые дни здесь я чувствовала себя точно так же, – сказала я ей. – Но не беспокойся – теперь у тебя есть мы. – Я приобняла ее за плечи. – Мы о тебе позаботимся.

Она широко улыбнулась мне, глядя на меня так, будто я была центром ее вселенной. Такой же восторг она испытала потом еще раз, когда познакомилась с Сидни. Так что мы с Сидни заботились о ней, мы любили Леннон Роуз. Но мы ее подвели.

Ничто уже никогда не станет прежним. Леннон Роуз выгнали из школы из-за денег, это нечестно. Наверное, она чувствует себя испуганной и одинокой. Прошлым вечером я не постучалась в ее дверь. Что, если она меня ждала?