Девочки. Семь сказок

Променад они совершают наутро. Пропускать нельзя: прогулки благотворны для мышечного тонуса и кровообращения, и принцессе надлежит ежедневно дышать свежим воздухом. По тропинке они спускаются от башни к небольшому пляжу. А больше на островке гулять-то и негде.

Девочка выше гувернантки на две головы, поэтому замечает первой: у линии прибоя, наполовину в воде, что-то лежит. Что-то бесформенное, громоздкое.

– Фу, гадость! Дохлый тюлень! – Госпожа Морсегат морщится. – Как бы не начал вонять.

Но, подойдя поближе, они видят: это не тюлень. На берегу, широко раскинув руки и ноги, ничком лежит человек. Спину облепила рубаха, серо-зеленая от грязи и водорослей. Один рукав – темно-красный.

Три шага – и девочка уже рядом с ним. Ее ноги проваливаются глубоко в песок. Ямки быстро заполняются морской водой.

– Принцесса! Нет! Не трогайте его! – Госпожа Морсегат не сходит с тропинки. – Оставьте, море заберет.

Девочка останавливается у неподвижного тела. Нет, это не принц. На голове у утопленника щетина, в ухе поблескивает кольцо, бронзовые ручищи сплошь покрыты татуировками. «Сердцеед», – читает она. «Проклятый бурей». Левая рука неестественно согнута.

– Пойдемте, принцесса. Ничего не поделаешь: морская стихия жестока. Пусть это послужит нам уроком. – Добродетельная госпожа Морсегат поворачивается, собираясь уходить. – Поторопитесь, нас ждет урок географии.

– НО ОН ДЫШИТ, – говорит девочка.

Грудь утопленника вздымается, он постанывает.

– ОН ЕЩЕ ЖИВ!

– О боже, неужели? – Чтобы не выпачкаться, леди Морсегат высоко поднимает юбки и маленькими шажочками подходит ближе. – Не трогайте его, принцесса.

Но девочка уже склонилась над утопленником. Она берет его за плечи и оттаскивает повыше, на песок. С такими сильными руками, как у нее, это несложно. Она осторожно переворачивает незнакомца на спину. Его щеки и шея покрыты песком и щетиной. Здоровой рукой он ощупывает окровавленный рукав и охает.

– Вы меня не слышите? Это не наше дело. Пойдемте, мы возвращаемся!

Девочка всегда поступает, как ей говорят, но сейчас будто и правда не слышит гувернантку. Стянув с себя шерстяную розовую кофту, она подкладывает ее под израненную голову. Шерсть колючая, но наверняка лучше мокрого твердого песка. Под нижнюю сорочку ей задувает холодный ветер.

– Ради всего святого, не раздевайтесь! – пугается леди Морсегат. – Принцесса при любых обстоятельствах должна выглядеть прилично!

В кармане юбки девочка нащупывает лоскут со вчерашней вышивкой: «В ТЕРЛЕНИИ – СПАСЕНИЕ». Лоскутом она осторожно вытирает кровь с руки ожившего утопленника. Веки его дрогнули.

– Да оставьте же его! – Леди Морсегат отталкивает ее. – Вы только все испортите. В мои обязанности входит оказание первой помощи, я отлично знаю, как…

Он открывает глаза, большие и карие. И смотрит прямо на девочку.

– ЗДРАВСТВУЙТЕ, СУДАРЬ! – смущенно говорит она. – КАК ВЫ? РУКА БОЛИТ?

Она могла бы его поднять и отнести наверх. Пожалуй, она…

– У-а-а-а-а! – Хрипло крича, он отползает от нее подальше. – Фу-ты ну-ты! Что за страшилище?!

Она тоже пугается. Хотя в его-то испуге нет ничего удивительного. Она ведь чудовище. Уродливая, жуткая.

Девочка вскакивает, пятится от него и, развернувшись, бросается к башне. «Бум-бум-бум», – топают ее ноги.

– Эй! – кричит он ей вслед. – Чего… куда… Да постой ты!

Она не останавливается. Перепрыгивая через ступеньки, взбирается по лестнице к себе и захлопывает дверь.

Какое-то время она стоит перед зеркалом.

Чудовище. С чудовищным носом, чудовищным подбородком. Под ними – чудовищное тело, огромное, как одежда не по размеру. Оно постоянно натыкается на предметы или опрокидывает их. Втискивается в платья и корсеты, только если глубоко-глубоко вдохнуть и втянуть живот. Ногти изогнутые, острые, как когти, сколько их ни подпиливай – никакого толку. И эта шерсть повсюду! А сзади всё еще хуже.

Она ужасна, ее никто не должен видеть.

Девочка ненадолго забыла об этом, но теперь вспомнила.

Немного погодя она набирается смелости и выглядывает из-за занавески в окно. Незнакомец поднялся и в сопровождении добродетельной госпожи Морсегат, пошатываясь, бредет к их сарайчику. Когда он поднимает глаза к башне, девочка поспешно прячется.

Маленькая принцесса

Ее бедные родители, конечно, тоже перепугались до смерти.

Новорожденная принцесса не влезала ни в одно из приготовленных для нее кружевных платьиц и ни в одну колыбельку. Чтобы ее поднять, требовались два лакея. Они положили ее в гостевую кровать. Все равно во дворце никто не гостил.

– Теперь, когда в доме это, мы никогда больше не сможем никого принимать! – рыдала королева. – Я умру со стыда!

Они с королем стояли у кровати и смотрели на спящий под простыней холмик. «Откуда оно взялось? Почему так вымахало? – недоумевали они. – Ведь мы-то вполне нормальные!»

На всякий случай они еще раз взглянули друг на друга.

Да нет, не слишком большие, не слишком маленькие и уж точно не рогатые, мохнатые или странные.

– И у нас родилось такое! – всхлипнула королева. – Такое… Такое…