Девочки-шпионы, или Великая Китайская стена

— Я и так без загадок. Я вам предлагаю попытаться найти в спец секторе бухгалтерии хоть какой-нибудь след тех денег. Хотя я уверен, что ничего Вы там не найдете.

— Значит, это была какая-то особая операция.

— Была, конечно. Только и для особых операций с валютой тоже есть свои инструкции. А в данном случае мне был приказ концов не оставлять и инструкциям не следовать. Понимаете?

— Понимаю. Только у меня возникает, слушая Вас, один вопрос: А почему же Вы, зная, что происходит воровство, никому не доложили?

— Чтобы сыграть в ящик? Да и кому я, по-вашему, должен был пожаловаться — тому, кто разрешил нашему генералу возить чемоданы с наличной валютой? Или президенту России? А если генерал как раз и выполнял приказ кого-то из этих высокопоставленных товарищей?

— Да-а-а. Вам не позавидуешь. А почему Вы теперь не боитесь мне об этом рассказывать?

— Да потому, что всех участников операции больше нет в живых — как явных, так и тех, кто, возможно, отдал приказ на ее выполнение. За исключением двоих.

— Почему двоих? С Вами еще кто-то был, когда Вы чемоданы в банки развозили?

— Нет. Со мной никого не было. Но я догадался, что за деньгами в банки придет какой-то человек. Скорее всего, из наших, и нам с Вами, товарищ генерал, лично знакомый.

— Кто?

— У меня нет абсолютной уверенности. Но я полагаю, что это кто-то из наших нелегалов, связь с которым прервалась примерно в то же время. То есть двенадцать лет назад.

— А почему связь должна быть прервана?

— Я, извините, сужу как финансовый работник. Слишком много денег единовременно тратилось, чтобы продолжать финансирование впредь.

— То есть Вы считаете, что, получив эти суммы, наш человек должен был залечь на дно.

— Точно. Иначе я открывал бы эти счета совершенно другим образом. И, по меньшей мере, двое, кроме убитого генерала и меня, знали бы о судьбе денег. А на деле, как я понял, не знает никто.

— А Вы? Вы же знаете!

— Я не знаю. Я догадываюсь или предполагаю. От голода, знаете ли, иногда голова проясняется.

— А что, если Вы сгущаете краски, и при проверке окажется, что деньги целы и связь с товарищем, которому они предназначались, не потеряна?

— А Вы проверьте. Я же сказал, что я лишь предполагаю.

— Хорошо. Я Вас, возможно, найду.

— Чтобы отблагодарить?

— Возможно и так. Кстати, Вы, Евгений Леонидович, сказали, что открытые Вами номерные счета в банках Швейцарии и Швеции могли быть переименованы…

— Или даже закрыты после снятия всех денег.

— Да. А как, на Ваш взгляд, можно выйти на следы этих денег?

— Нет ничего проще! Если, конечно, найти способ проникнуть в банковскую отчетность. Там все, как на ладони: когда положили, куда переводили или сколько снимали. Там же есть вся информации, если счетам поменяли номера. Самый тяжелый случай — наличка.

— То есть, если деньги сняли наличными?

— Да. Но и там возможны варианты.

— Например?

— Банк, скорее всего, выдавал по собственной инициативе все эти суммы новыми банкнотами одной или нескольких серий. В этом случае вполне можно попытаться отследить появление или оборот значительного количества купюр из тех серий в какой-нибудь точке планеты.

— А если клиент, получая деньги, попросил банк не давать ему новые купюры? А если он вообще не тратил эти деньги? А взял, и просто перевез или даже перенес пешком их из одного банковского сейфа в другой? Там же на одной площади по три банка!

— Тогда шансы обнаружить нашего миллионера смехотворно малы, товарищ генерал. Хотя, что-то мне не верится, что наши люди способны долго не касаться таких сумм. По причинам чисто житейским — кушать-то всем надо!

— А если он кушает на доходы от инвестирования этих денег? Или имеет другие источники доходов?

— Он. Вы сказали «он»? Значит, вы что-то знаете?

— Я сказал «он», потому что, если следовать Вашей версии о нашем богатеньком нелегале, связь с которым потеряна двенадцать лет назад, то таких не так уж и много.

— Ну, вот и займитесь их поиском… извините, товарищ генерал. Невольно вырвалось.

— Неужели Вы думаете, Евгений Леонидович, что никто таких людей не ищет без Ваших на то сигналов и указаний?!

— Думаю, что ищут. Но я уверен, что, зная о суммах, которыми, возможно, владеет наш товарищ, можно вести поиск более что ли… целеустремленно и настойчиво.

— Спасибо за Ваш визит и за Вашу в высшей степени интересную информацию. До свидания. Да, кстати, не надо никому рассказывать о нашем разговоре. Это в Ваших интересах.

— То есть мне в случае успеха все-таки можно ожидать премию?

— Можно.

— А счета Вам надо написать?

— Да, конечно. В соседней комнате Вы получите у моего помощника все необходимое…

— Извините, товарищ генерал. Но, исходя исключительно из соображений секретности и моей личной безопасности, я напишу Вам сегодня, прямо за этим столом только один счет из пяти.

— А когда же я узнаю про остальные?

— Сразу же после того, как я получу премию за обнаружение этих денег.

— В каком размере Вы хотите премию?

— Я давно ждал этого вопроса. Десять процентов. Наличными.

— То есть…

— То есть вот с этого счета, если он вдруг, не окажется пуст, я хотел бы получить триста тысяч долларов США.