Девочки-шпионы, или Великая Китайская стена

— Ждал тебя весь день, но уснул. Играли в шахматы, читали с ним Сервантеса и Шекспира. Вечером поплавал в бассейне. Знаешь, что он отмочил сегодня?

— Что же?

— Он подкрался утром, когда я готовила завтрак и шепотом, на чистейшем русском сказал мне на ухо: «Мама я не хочу кашу. Я хочу яйца всмятку с ветчиной».

— Так и сказал? Откуда это?

— Я спросила. Он сказал, что он много смотрел фильмов по Интернету и нас часто подслушивал, когда мы обсуждали неосторожно русскую проблематику вечерами.

— Так это же было редко!

— А ему хватило. Он, как и ты, талантлив. Он знает, что его родина — Россия и нам придется смириться с желанием подростка знать язык своей родины.

— Не помешает! Ладно, дорогая, а как поживает наш мальчик в твоем животе?

— Бьет меня ножкой по печени, а ручкой куда-то еще. Особенно, когда голоден.

— Ты уверена, что будешь рожать на острове? Может, все-таки, на материк, в ту хорошую клинику в Афинах?!

— Я тоже думаю, что лучше все же на материк.

— Когда отправляемся?

— Через пару недель. Тем более, мы обещали старшему показать наконец-то Афины. Надо совместить эти две важных цели.

— Спокойной ночи, дорогая. Я выпью немного, подышу воздухом на веранде, подумаю.

— Спокойной ночи.

* * *

— Ну, что винтик, возомнивший, что он сможет самостоятельно прожить без машины, в которую его поместили с детства — получил по зубам?! Наливай! Не ты ли себя четырнадцать лет назад возомнил даже не винтиком — золотой микросхемой?! Идиот ты самонадеянный! Кстати, я, и правда, с самого начала предполагал, что русские меня найдут, и потому постарался даже их деньги сохранить на случай крупных разборок. Но шанс получить пулю все равно велик!

Я мечтал о покое. А где у нас, винтиков, покой? На свалке. Да и то, лишь до тех пор, пока вместе с другим металлоломом нас не отправят на переплавку в печь! А если сильно повезет и окажется, что винтик еще пригоден для другой подобной машины, то с ним происходит то, что произошло сегодня со мной на хорватском прибрежном рынке — их покупают с потрохами другие машины, пожирающие таких, как я пачками!

Нарежу-ка я себе огурцов соленых, колбасы. Водочки налью. Вот ведь не люблю я мою неприкаянную Родину, а все делаю так, как там привык. И даже мои прогулки с родителями по осеннему лесу по грибы и по ягоды мне недавно приснились. Мама приснилась. Живая и молодая. А мне во сне, наверное, лет пятнадцать.

* * *

О, ужас! Я вдруг понял, что мне нисколько не жаль тех, кого я убил. И я даже не сомневаюсь, что сумею еще уничтожить столько врагов, сколько успею. Неужели я сошел с ума?! Откуда столько злости?!

Наверное, я зол на жизнь, в которой мне не особенно повезло — я с юности попал не в самую удачную тусовку. А эти люди — просто олицетворение моих жизненных неудач. И я уничтожаю связи с моими неудачами, при этом освобождаясь от них таким вот жестоким образом.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ ТАЛАНТЛИВЫЙ ИНДУС

Наши дни, Ватикан, площадь, полная туристов

Стрелок и Индус

— Хэлло! Вы прекрасно выглядите в тюрбане, Хулио.

— Хелло, Радж! Ну, не мог же я явиться сюда в сари! Я совершенно не представляю, как их носят.

— Я, честно говоря, тоже. Это же женская одежда…

— Погуляем по площади?

— Погуляем.

— Скажите, Радж, Вы догадывались, что за Вашим изобретением начнется охота?

— За каким из моих изобретений? Вы имеете в виду, наверное, то, все права на которое Вы купили?

— Не только купил, но, кстати, оставил за Вами права технического и технологического надзора за производством и эксплуатацией первых партий товара.

— За это я, как автор, Вам искренне благодарен. Да, Хулио, я предполагал, что мое изобретение может вызвать нездоровый ажиотаж. Кто Вами заинтересовался — спецслужбы или фармацевтические компании?

— Пока, вроде, спецслужбы. Я не сомневаюсь, что будет скоро проявлен интерес и к Вам, Радж. Как только они докопаются до имени автора.

— Пусть ищут. У них такая работа.

— Радж, мы с Вами еще только готовимся начать серийное производство. Мы выпустили всего-то пару десятков внутриматочных спиралек по Вашей технологии. Мы установили лишь половину из них пациенткам. А уже начался пристальный интерес. Меня прямо в лоб спросил на днях один разведчик с большой буквы, кто, кроме меня уже обладает моими технологиями слежения?

— Что же Вы ему ответили?

— Я сказал правду. Что пока никто. Но это — уже начало охоты. Эти ребята не любят, когда их вопросы остаются без ответов. Поверьте, я знаю, что говорю.

— А разве Вы сам не из спецслужбы?

— Извините, Радж, но когда Вы продавали права на производство своего прибора, Вас вообще не интересовало, кто я. А теперь почему интересует?

— Когда Вы, Хулио, покупали права на производство моего прибора, меня вообще интересовали только деньги, без которых я не мог продолжить свои исследования. К тому же Вы сами сказали про спецслужбы.

— Я хочу, чтобы Вы меня не причисляли ни к одной секретной службе. Договорились?!

— Это Ваше дело, Хулио. Я, конечно, опасаюсь за свою жизнь, но мне кажется, что живой я намного полезней всем. Разве не так?