Девора

Страж пустоты. Он стоит в проеме кухни и смотрит на Сына.

— Обнимешь меня?

— Что тебе нужно?

— Поверни голову так, чтобы я видел.

Чужак отходит к стене.

Отец рассматривает шрамы на левом виске Сына.

Тишина невыносима. Старый, умирающий дом скрипит под порывами ветра. Любое движение в здешнем воздухе, кажется нарушением запрета врача, пациент которого остро нуждается в абсолютном покое.

— Это все твоя Мать. Она научила тебя только плохому. Вся эта музыка. Книги. Стихи. Не этого я хотел для тебя.

— Когда-то давно ты читал мне Есенина.

— Я теперь другой человек.

Старик роется в кармане халата, достает пистолет и наводит на Сына.

Пушка старая. Времен Второй мировой. Пуля, выпущенная на расстоянии десяти метров, пробивает стальную каску.

Отец говорит:

— Это хорошая вещь. Удобная форма рукояти, малый разброс и отдача. Точность и кучность стрельбы. Настоящее совершенство для своего времени.

Чужак пожимает плечами. Старье, да и только. На войне он видал и покруче.

Он хочет курить, но не решается достать сигарету в присутствии отца.

Старик снимает пистолет с предохранителя.

— Хочешь я закончу то, что ты начал?

Руки Отца перестали дрожать, морщины на лице разгладились, мутный кисель в глазах исчез, уступив место их истинному голубому цвету.

— Из всего, что ты совершил, — Отец тычет дулом пистолета в шрамы на голове Чужака, — это самое глупое.

— Мне тогда было четырнадцать лет.

— Ну и прекрасно, что все теперь в прошлом.

Старик кладет пистолет на стол у камина.

— Я купил новый дом на побережье. Этот теперь будет твой.

— Мне он не нужен.

— Я не буду врать и говорить, что любил твою мать всю жизнь. Может год или два.

— Срок годности всех твоих чувств.

— Нам было хорошо вместе, а потом родился ты. Не думай, что ты что-то испортил, просто многое поменял. Теперь я хочу изменить твою жизнь. И так круг замкнется.

— Все эти годы ты был безразличен ко мне.

— Я старался на тебя не влиять.

— Зачем тогда быть Отцом?

— Люди плодятся. Так устроена жизнь.

Чужак сжимает и разжимает кулаки.

Злоба — воробьиное слово. Копится в карманах пальто.

— Я встретил женщину. Она не такая, как современные дамы. Все они давно превратились в мужчин. Проникли повсюду: алкоголь, наркотики, деньги, власть, футбол. Но им не хватает одной важной детали. Они все еще не пришили себе член… но основательно его приручили.

— Избавь меня от мизогинии.

— Анат разделяет мои взгляды на жизнь, сынок. Такое редко бывает. Она хороший психолог. И помогла мне измениться. Ты должен с ней познакомиться. Я буду рад, если ты придешь к нам на свадьбу.

Чужак слетает с катушек.

Он смеется.

Из него рвется лай. Вой.

В глазах стоят слезы.

Он догадался.

Кусочки пазла встают на места.

Лицо Отца становится бледным.

— Я сказал что-то смешное?

— Нет. Просто вспомнил свой последний визит к психиатру.

Отец разводит руки в стороны.

— Я родился с искривленным носом.

— Никогда этого не замечал.

— Ты же не Мать, — чужак пятится назад, ближе к выходу, — это обнаружилось на медкомиссии перед тем, как я попал в армию. Я почти не дышу левой ноздрей.

— И как это связано с психологией?

— Мой лечащий врач говорил, что из-за этого в легкие поступает меньше кислорода, как и во все другие органы, в том числе в мозг. Это приводит к постоянным депрессиям, которые не вылечить групповой терапией.

— Так почему ты не сделал операцию?

Чужак снова смеется.

— Он сказал, что я не похож на человека, который страдает депрессией.

______________

Могила Отца.

Плита на земле.

На самом краю кладбища.

Забор рухнул, и теперь она вроде как в чистом поле.

Одинокая. Укрытая ржавой травой.

Чужак прилег рядом. На самом краю.

Глянул в небо и громко сказал:

— Я всегда тебя ненавидел.

Что-то сдвинулось там. Под землей.

Он почувствовал это.

Но не дал ему выбраться из могилы.

Не хотел, чтобы Отец снова вернулся.

Глава 7

Вот он.

Предел человеческой цивилизации.

Высшая точка в развитии.

Мегаполис, в котором проживает более половины населения планеты.

На фасадах домов светятся сотни экранов. Телевизионные и интернет-каналы жаждут внимания: экстренные выпуски новостей, ток-шоу, легкое порно и бесконечные сериалы. На каждом шагу рестораны еды и магазины одежды.

За внешним благоустройством скрывается внутренний упадок.

На въезде в центр руины. Там была церковь. Над ее вратами золотыми буквами написаны слова из Откровения: «Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни».

Толпы на улицах в поисках смысла. Их лозунги говорят: «Люби Бога», «Люби людей», «Служи миру», но вместо этого выражение их лиц показывает: «Тебе здесь не место».

Гуманизм, материализм и упадок христианских ценностей.

Но самые популярные вещи со скидкой.

Девушка думает о смерти.

Она прочитала гору книг и посмотрела слишком много фильмов о конце света. И теперь ей очевидно, что это худшее место для встречи зомби-апокалипсиса. Здесь тысячи кладбищ и миллионы живых. Маленький вирус. Инфекция. И уже не спастись. Лабиринт. Мышеловка.

Она прошлась по улицам и ничего не почувствовала.

Умрет здесь и не сможет воскреснуть.