Девственница в подарок

Наутро я проснулась уже с чётким пониманием того, что я не в гостях. Я в плену. Мистер Калленберг здесь хозяин – я целиком в его власти. Он может сделать со мной всё, что захочет.

Сразу стало ясно, чего именно он хотел. Сам он не появлялся. Зато появилась вежливая, совершенно беспристрастная горничная. Войдя в комнату, она вручила мне изящно упакованный комплект белья.

– Мистер Калленберг передал, чтобы вы были готовы и явились в его спальню в десять часов вечера.

Потом она приходила ещё. Убедилась, что всё в порядке. Принесла несколько платьев на выбор. А заодно объяснила, куда идти. Я вроде бы была полностью готова. Но готова ли на самом деле? Нет, нет и ещё раз нет!

В этот мучительный день я не могла ни на чём сосредоточиться. Не ходила никуда, ничем толком не занималась. Всё, что произошло на террасе, не отпускало. Его прикосновения, его возбуждающие ласки, его настойчивые объятия…

Когда начало смеркаться, я заснула. Точнее, провалилась в очередное забытьё без сновидений. И подскочила, как от окрика или толчка. Рывком села на кровати.

За окном стемнело. Что?! Часы показывали без пяти одиннадцать. Нет! Ужас накрыл меня. Тело похолодело. Я проспала. И подвела всех! Теперь ни о какой помощи с долгами не будет и речи! Ведь мистер Калленберг такое точно не простит!

Я заметалась по комнате, не соображая, что делаю. Суетливо, путая движения, переоделась в новое бельё. Оказалось, что это чёрные кружевные трусики и такой же лифчик. Местами полупрозрачные, с изящными узорами, между которыми недвусмысленно просвечивала кожа бёдер и проглядывали соски. Но смущаться мне было некогда.

Среди принесённых платьев я подобрала то, которое показалось наиболее подходящим. Все они были короткими и с глубоким вырезом. Но изумрудное будто бы смотрелось скромнее всего. Да и выбирать было особо некогда.

Наспех примерив туфли на каблуке, я встала перед зеркалом, собрала волосы и привела себя в порядок. Взглянула на часы. Пять минут двенадцатого. Ну нет! Пожалуйста, пусть он меня простит!

Я побежала к спальне мистера Калленберга настолько быстро, насколько это позволяли делать туфли на каблуке. Удивительно, но я даже нашла дорогу туда, где никогда не была! Волнение и страх сделали своё дело.

Впрочем, когда я оказалась в нужном коридоре, искать было уже нетрудно. Все двери вокруг оказались плотно заперты. Только одна была приоткрыта так, что ни с чем не перепутаешь.. Оттуда лился мягкий приглушённый свет и доносилась музыка – что-то из классики.

Это явно не тот случай, когда её просто забывают закрыть. Это когда ждут и без слов приглашают войти. Могла ли я сомневаться, для кого дверь в спальню оставили приоткрытой?

Я не знала, чего ждать.

Можно ли обращаться, чтобы спросить разрешения войти? Я сглотнула, язык предательски прилип к нёбу – ничего сказать так и не получилось. Просто заглянула в дверь, надеясь что-нибудь увидеть и понять. Ох, лучше бы я этого не делала!

Спальня мистера Калленберга была оформлена в густых, насыщенных тонах. Алый, багровый, чёрный, а ко всему этому – немного металла и акцентов, расставленных лунным жёлтым и цветом слоновой кости. Или как он там называется? На полу – мягкий ковёр, на окнах – тяжёлые бархатные занавеси. Посреди комнаты – огромная, широкая кровать с высокими резными спинками и впившимися в ковёр ножками. Как будто отдельное архитектурное творение, а не просто мебель. На ней – покрывало и беспорядочно раскиданные небольшие подушки с кисточками.

Но любоваться интерьером было некогда. Мистер Калленберг, до этого полулежавший на кровати, поднялся и сказал:

– Ты заставила себя ждать, Джессика. Проходи.

Я, заставив себя не вздрагивать и не робеть, сделала несколько шагов и, осторожно коснувшись двери, вошла в спальню. Шаги сразу стали бесшумными из-за ковра.

Он встал с кровати, подошёл ко мне. Глядя прямо в глаза, медленно поднял руку и прикоснулся к моей щеке.

Теперь я не могла оторвать взгляд от его глаз. Я боялась вздрогнуть, но движение получилось на удивление нежным, даже ласкающим. Как бы я могла догадаться, что такой человек способен прикасаться столь мягко? Как бы я могла предположить, что его крепкая, мужественная рука способна ласково, почти любовно касаться моего лица?

Потом он слегка наклонил голову набок и осмотрел меня. Его пальцы скользнули по моему плечу, спустились вниз по локтю. Он убрал руку и задумчиво проговорил:

– Прекрасное платье. Тебе идёт.

Я даже не сообразила, что только что услышала комплимент. Стала лихорадочно думать, что надо отвечать в таких случаях, как реагировать. Но он не дал мне времени и велел:

– Снимай его.

Слова упали в тишине – так коротко и невозмутимо, что я даже не сразу поняла их смысл. Мистер Калленберг сделал пару шагов назад и остановился, чтобы наблюдать.

Я осознала, что мне придётся сейчас сделать. Мне придётся раздеваться перед мужчиной – этого я не делала никогда в жизни! А ещё мне придётся раздеваться перед мужчиной, который уже вчера показал, на что способен. И вряд ли это было всё, чего от него можно ждать.