Девушка 18+ (СИ)

Я стояла у стекла стены, смотрела, как они вышли вместе из подъезда. Два Андрея. Пожали руки друг другу. Сели каждый в свою машину и разъехались. Я курила в вытяжку и жалела, что осталась без транспорта. Да и деньги мои подходили к концу. Наследство я ещё не получила. Только Венечкина квартира была теперь моей. Но я не могла заставить себя переступить её порог. Там наверняка были деньги. Мой покойный муж обожал наличность. Вот только никак не могла решиться. Получала ежедневно сообщения из охранного агенства о том, что меня не ограбили и пожара не случилось.

Шурик Вебер, возможно, любил меня всем сердцем, но денег от него никаких не прилетело на мою банковскую карту. От старшего ждать не приходилось, он и так для меня много сделал. Терпеть ненавижу я просить. Юляше не позвонишь, она наверняка только легла. Телефон заиграл призывом не быть дурой. Шурик Вебер. Чует, что ли?

— Але, — ответила я тоненьким голоском.

— Я прилетаю завтра в восемь вечера. Надеюсь, ты меня встретишь, — он улыбался.

— Привет, Вебер. Дай мне свой крузак покататься. У меня дел куча, а ездить не на чем, — честно попросила я.

— Я Антону его отдал. Что с твоей машиной?

— Да какая тебе оттуда разница? — рассердилась я и повесила трубку.

Через десять минут звонок застал меня с зубной щёткой во рту. Звонил Андрей.

— Доброе утро, красавица. Куда тебе машину перегнать? — и этот улыбается.

— На площадь Великого поэта. Спасибо, любимый, — я чмокнула воздух.

— Я помню про минет, — сказал он так тихо, словно его мог услышать кто-то ещё.

— Я тоже, — заговорщицки ответила я и отключилась. Старший брат благодарности от меня не дождался.

ГЛАВА 39. Котята

Водитель с непроницаемым лицом отдал мне ключи и техпаспорт. Младший брат снова делился со мной своей машиной. Пуся моя, безотказная.

Долго сидела у нотариуса. Седой взрослый человек с большим носом на скульптурном лице медленно и внятно объяснял мне мои права. Длинно и монотонно текла его речь, красиво журча на известной букве. Я мужественно старалась не заснуть в жарко натопленном помещении. Перечень ценных бумаг, оспариваемых другими наследниками, грозил похоронить под собой мой слабый мозг. Нотариус, взглядывая на меня над половинками очков, усмехался черными, как переспевшие южные вишни, глазами.

— Все. Подписывайте, госпожа Розенталь. Здесь и здесь.

Секретарь торжественно разложила передо мной на полированной столешнице толстые папки. Я оглянулась на дремавшего в кресле старика Ганделя. Он кивнул, не просыпаясь. Мои заботы по всей этой спорной байде переходили в ведомство его адвокатской конторы. Как хотел Венечка. Я долго ставила в нужных местах свою новую подпись. Специально до этого тренировалась в машине. Гандель настоял. Нотариус одобрительно поджимал губы на заковыристый мой росчерк. Уф, все! Я вступила во владение квартирой и каким-то ещё имуществом. Седоголовый дядя лично выполз из-за стола, чтобы вручить мне толстенный перечень. Отдавал торжественно, как государственную награду. Я видела по телеку как-то. Сделала книксен в ответ, и мы с адвокатом вышли, наконец, на волю.

— Борис Соломонович, не могли бы вы мне помочь, — я решилась.

— Да, Еленочка. Все, что в моих силах, — адвокат серьезно смотрел на меня. Я была выше его на голову.

— Проводите меня в квартиру. Я боюсь одна, — я попыталась улыбнуться.

Губы скривились, проклятые слезы полезли наружу. Покатились по щекам. Я закрыла лицо руками и разрыдалась.

— Амэхайя! — рассмеялся старый друг моего мужа, протягивая мне чистейший носовой платок. — Как этот потц Розенталь умел делать себе этот цимес мит компот! Как бы мне сойти ин дрерт, чтобы вот такая двадцатилетняя шикса шейнвиголд так же громко убивалась по мне. Азохен вей! Есть вещи недоступные мне.

Он закончил тираду, взял меня под руку, похлопывая другой, успокаивая. Я уже улыбалась сквозь слезы.

Мы пошли, никуда не торопясь. Дом, где на втором этаже ждала меня моя квартира, стоял в трёх шагах от конторы нотариуса.

— Как же так вышло, Лялечка. О, ведь я могу тебя называть по-прежнему? — он оглянулся, отпирая хитрый замок.

— Да, Боря, конечно, — кивнула в ответ, сообщая охране по телефону, что это я. Хозяйка вернулась домой.

— Так вот, дорогая, как же так вышло, что никто, кроме старика Ганделя не составил тебе сегодня компанию?

— Некому, — пожала я плечами.

Не хотела проходить дальше прихожей. Села на короткую банкетку у дверей.

— Надо взять себя в руки, дорогая. Пойдём, я помогу тебе, — старый мужчина ненавязчиво поднял меня за локоть.

Мы медленно пошли по знакомому тесному миру. Уставленному предметами, вещами. Памятью прошлых веков. Здесь не хозяйничал хаос. Каждая вещь знала своё выверенное место. Я чувствовала это всегда. Венечка никогда не рассказывал мне, что, где и почему в его жилище. Тут мы понимали друг друга без ненужных слов.

— Поэтому он оставил свою любимую берлогу тебе. Говорил, что вкус у тебя безупречный, — улыбнулся моим невысказанный мыслям Боря Гандель. — Со временем ты научишься здесь жить. Как себя чувствует твой парень?

Он с интересом заглянул снизу мне в лицо.