Девушка 18+ (СИ)

Горячая волна родилась внутри моего тела и разбежалась в пальцы ног. Потом в руки. Я обняла его за шею и прижалась всем телом.

— Счастливчик ты, Вебер! В каждом аэропорту тебя ждет красивая девушка! Вчера блондинка, сегодня рыженькая, — мужской голос усмехался за моей спиной.

Я хотела отодвинуться от грубоватой ткани синей формы и оглянуться. Вебер положил на мой затылок тяжелую руку. Не позволял.

— Семенов, иди, куда шел! — резко ответил кому-то рядом и сзади. Не отпускал.

— Посадка началась. Твои уже пошли на поле, — рассмеялся мужчина.

— Пусти, — сказала я Веберу, оставив помаду на синем сукне кителя. Так тесно он прижимал меня к себе.

Он разжал руки. Я оглянулась. Невысокий мужчина в расстегнутой зимней летной куртке и гражданских брюках курил и ухмылялся, глядя на нас. Смотрел с плохо скрытой завистью. Лапал меня глазами везде. Раздевал. Вебер развернул меня к себе.

— Ляля, прости. Нам открыли коридор. Я улетаю через двадцать минут. Прости. Так вышло. Служба, — он поднял вверх мое лицо к своему. Расстроено вглядывался в меня.

Я обалдело молчала. Отвыкла за последнее время от его сволочных выходок по отношению ко мне. Забыла. Как я могла так подставиться снова?

— Я притащилась через половину Города, чтобы услышать твое прости? — я сама не поняла, что сильнее завело меня. Облом или насмешка его сослуживца. Про блондинок и рыжих. В каждом аэропорту.

— Я прошу у тебя прощения. Это не зависит от меня. Служба.

Вебер хотел снова дотянуться до меня своими жесткими руками. Я успела увернуться. Отошла на пару шагов. К машине.

Он догнал меня. Попытался поймать за руку. Я спрятала обе руки за спину. Неприятный Семенов курил, не вынимая сигареты из угла рта. Наслаждался сценой.

— Ляля, — позвал Вебер.

Я открыла дверь. Он заметил, наконец, мазерати и застыл. Разглядывал и мрачнел. Чернел на глазах.

— Иди сюда, — приказал глухо. Забыл, дурачок, что со мной так нельзя. Не проходит.

— Забудь мой номер, Шурик. Пока, — я повернулась спиной, намереваясь сесть за руль.

Не вышло.

— Кто он?

Он развернул меня за шею и прижал телом к средней стойке автомобиля. Вернул на место открытую дверь. Дышал неровно. Я сама плохо справлялась с холодным воздухом октября. От душной злости, от проклятой похоти.

— Не твое дело. Отпусти меня. Я поехала. Не звони мне больше!

Он заткнул меня поцелуем. Горячее его желание билось сквозь нашу одежду в мой пупок. А заодно кровью в затылок, горло, виски. Заливая душной волной все кругом. Стучалось в заветном колечке. Я глупо и жадно отвечала на его голодные поцелуи. Обнимала сама крепкие бедра в форменных штанах. Разводила на инстинкте колени, запрыгнуть на талию мечтала. Взялась правой рукой за пояс брюк. Забыла где я.

— Пора, — сказал мне в шею.

— Нет, — ответила я, непроизвольно пытаясь захватить бедром его правую ногу, чтобы стать как можно ближе.

Вебер аккуратно опустил меня на землю.

— Извини, я позвоню.

Он резко оторвался и ушел. Бросив меня, размазанную по гладкому железу.

Я отлепилась от тела мазерати. Я залезла внутрь. Крошка Чивли что-то говорила мне тихим женским голосом. Положила руки на руль. Заметила, как бьет пальцы крупная дрожь. Воды и сигарету. Надо успокоиться.

Открыла окно и закурила.

— До города подкинешь? — услышала рядом.

ГЛАВА 44. Димон

— Нет, — ответила.

Вышла курить наружу. Задыхалась от слез. Встала спиной ко всему.

— Никогда такого шильдика не видел. Как называется?

Не стала даже оглядываться на придурка.

Больше — никогда. Никогда больше я так не подставлюсь. Никогда он не сделает из меня снова дуру! Соленая вода рекой текла по моим щекам. Холодный воздух пополам с дымом житана рвано залетал внутрь убитой меня. В каждом аэропорту? Спасибо тебе, добрый человек Семенов! Все!

— Не будь дурой! — услышав мои мысли, отозвался айфон.

Я выключила звук и выбросила аппарат в прорезь решетки ливневой канализации. Избавилась. Отрезала.

— Вот нормально! Иные едут на Крайний Север, чтобы заработать такие же бабки, которые ты только что, так небрежно, выбросила в говно! — восхитился неумолкающий голос рядом.

Я зло оглянулась. Ну! Где этот гребаный идиот? Который пытается лезть ко мне со своими кретинскими замечаниями? Порву. И все.

Веселые зеленоватые глаза. Смешная, конопатая, скоморошья физиономия. На «ты» со всем миром. Парень перестал корчить умильную рожу. Нормальное лицо русского Севера. Оранжевый пуховик. Песцовая шапка подмышкой. Старые унты в галошах. Или калошах? В общем, резиновых черных бахилах.

— Я не повезу тебя, отвали, — проговорила я хрипло от слез.

— Ты, конечно, крутая невозможно девушка. Но. Понимаешь, сестренка, я ей обещал, что приеду вовремя. Я с Хатанги лечу. Метель остановил своею мыслью! Чтобы мой самолет совершил свой великий полет. А гребаное столичное такси говорит, что придет только через два часа. К тому времени она уже родит. Я обещал держать ее за руку в этот момент, — русский парень поник коротко стриженой башкой.

— Кого? — я забыла рыдать над одинокой собой.

— Ленку, жену мою, — добродушно улыбнулся русак.