Девушка без лица

Может, трагедия моего отца не отличалась от моего мужа: оба были великими людьми во времени и месте, где не было героев. Смерть моего мужа сломала меня, но на судьбу отца тоже было больно смотреть: его дом был в пепле, и теперь он жил далеко от родной страны, среди незнакомого языка, странной еды и чужой музыки, и из семьи была только дочь, слишком чудовищная, чтобы признать ее. Дни его величия тянулись за ним неровной тенью, движущейся к закату.

Если я была луной, а он — землей, то наше солнце было в прошлом. Мы кружили, пока нас тянуло из одного дня к следующему серьезностью нашей истории.

ОДИН

Китайский квартал, Сан-Франциско, 1899

Я стояла одна в морге и произносила имена мертвых. Их имена были записаны на маленьких деревянных табличках, висящих на доске, названной Залом Предков, и я читала их имена, имена их родителей и дальних предков в ритуале памяти.

Было важно воспоминать их, чтобы они знали, что их еще уважали, что им все еще поклонялись, чтобы они знали, что мы, живые, оставались навеки благодарными за то, что дали нам мертвые. Это была моя работа, и я выполню ее отлично, хоть я и работала на бандитов Си Ляня.

На этой стороне города люди платили Си Лянь для защиты. Это было жестоко: одна рука предлагала дружбу, а другая скрывала нож, но было и кое-что еще. Люди, которые платили банде огромные налоги, могли прийти в лазарет со своими ранами, у них был доступ к переводчику, прокурору, телеграфу и человеку, управляющему этим. Для похорон, изгнания демонов и ритуальных подношений мертвым банда наняла умелую жрицу-даоиста, которая порой была и телохранителем лидера банды.

Я не выбирала работу, не участвовала в их обществе и держалась в стороне от них. Но это? Эти мгновения выражения благодарности Предкам, ежедневное выражение уважения тем, кто был до меня, мне нравились, я была в этом хороша и гордилась этим.

Дверь открылась, и осторожные шаги медленно прошли в нее, следом — другие. Я оглянулась. В дверь прошел мистер Пу, белобородый счетовод в Си Ляне. Его поступь была осторожной, но его старое тело хранило пылающий ум. Умение мистера Пу с цифрами позволило многим развить бизнес, и он вел себя с наглостью того, чьи умения делали его ценным везде. Но, несмотря на наглость, он не превозносил себя.

Мистер Пу был одним из представителей Си Лянь, которыми я восхищалась. Он был на поколение старше моего начальника и его лейтенантов, и я не понимала, почему такой счетовод решил стать братом по клятве для американизированной банды Си Лянь, а не для традиционной Аншень-тонг. Как многие китайцы, мистер Пу заплетал волосы в косичку, лоб был бритым, белые длинные волосы доставали почти до поясницы. Он был в белом одеянии скорби, но все равно вел себя спокойно. Он кивнул мне и промолчал. Я пошла к нему, но успела сделать только три шага, вошли двое мужчин с доской между ними.

На доске ткань скрывала силуэт трупа. Слишком маленького для взрослого.

Мое горло сжалось. В груди болело. Жестокая реальность: порой умирали дети. Если они были им семей банды Си Лянь, их души были моей ответственностью.

При виде трупа ребенка на доске я ощущала печаль и страх, но эта душа была моим священным долгом.

Я повела их к каменному столу.

— Кладите его сюда, — сказала я, — ногами на юг.

Голос мистера Пу был тихим и напряженным:

— Это девочка.

Это меня удивило. В Китайском квартале было мало женщин.

— Кем она была, мистер Пу?

— Ее зовут Сю Анцзинь, — сказал он.

Анцзинь. Для девочек имя должно было приносить удачу, ведь означало «будь тихой». Удача ее не посетила, а тишина нашла. Но произношение могло изменить значение слова: мистер Пу произнес ее фамилию, Сю, так, что звучало как «путешествие».

— Как она умерла?

— Задохнулась, — сказал счетовод.

— Как это произошло?

— Она была еще жива, когда доктора Чжу позвали осмотреть ее. Из ее рта и носа росли цветы.

— Он попытался обрезать их?

Мистер Пу кивнул, выглядя тревожно.

— Из обрезанных стеблей текла ее кровь.

— Это было какое-то заболевание, мистер Пу?

— Доктор Чжу ни разу такого не видел.

— Доктор Вэй ее осматривал? Он опытнее.

— Доктор Вэй не работает на Си Лянь, мисс Сян. Доктор Чжу лучший у нас.

Я подумала, как она себя ощущала, задыхаясь, пока цветы росли изо рта и носа, стебли заполняли горло, и ладони тянулись оборвать их, а легкие пытались вдохнуть. От этой мысли я поежилась.

Это звучало как проклятие. Но кто навлек бы такую грязную магию на девочку? И зачем? В этом не было смысла.

— Мистер Пу, — сказала я, — я могу осмотреть те цветы?

Его губы криво изогнулись под ухоженной белой бородой.

— Я так и знал, что вы попросите, мисс Сян, — он протянул мне сверток восковой бумаги.

Я заглянула внутрь. Тонкий черно-лиловый стебель с мелкими цветами. Их блестящие синие лепестки потрясли бы меня своей красотой, но я знала, что растение убило девочку, так что видела только его жестокость. Что-то в растении казалось опасным, хоть на нем не было шипов, казалось, что оно должно быть с острыми шипами, пронзающими плоть.