Девушка без сердца

— Не ваше это дело, перед кем я обязан отчитываться… И скажите мне адрес. Мне придется добираться на спидвее.

— Королевская Гвардия припомнила вам появление на вашем транспортном средстве на территории дворца? — хмыкнула я. — Мое вам сочувствие. Можете добраться и на спидвее, только я не буду вас ждать.

— Водите кэб? — буркнул Брент, открывая передо мной дверь. Я захлопала глазами. — Что вы так меня смотрите? Давайте ваш чемодан, провожу вас до вашей коробки.

Мне стало совсем интересно.

— Зачем вам мой чемодан? — с подозрением спросила я. — И пропустите уже меня наконец, что вы держите дверь и никому не даете пройти?

— Вам тяжело, — непонятно ответил Брент, но меня пропустил. Хорошо, что не стал вырывать чемоданчик, этого бы я уже не простила.

— За десять лет не надорвалась, — я дернула плечом. — С чего вы взяли, что я сейчас рухну под его тяжестью?

Теперь пришли в движение плечи Брента, и я понятия не имела, что он этим хотел сказать.

— Вы скажете мне в конце концов адрес?

— Если вы не возражаете, поедем на моей машине, — предложила я. Насколько странный был ректор, но Брент поражал еще больше. Поведение Томаса я могла объяснить чем угодно, от стресса до препаратов, но я сомневалась, что что-то по дороге сюда принял и Брент.

— Вы водите машину? — скривился он. — Уму непостижимо.

— А то, что у меня медицинский диплом, вы постигнуть можете? Или то, что я по этому диплому имею квалификацию патологоанатома?

Я направлялась к лифту. Брент шел нога в ногу, и шаг у него был широкий и четкий.

— Что было у вас в голове, когда вы это себе выбирали? — И Брент опять собирался распахнуть передо мной дверь, но передумал, и слава Создателям. В моем звании таких формальностей не положено. — Вы ведь женщина.

— А это-то здесь при чем? — удивилась я. — Единственные ограничения — оценки в аттестате, тесты профориентации и медицинская комиссия.

Брент ничего не ответил. Лифт приехал, мы зашли, двери закрылись, мы поехали вверх. Слишком мало времени, чтобы рассмотреть этого человека во всех подробностях. Но лучшая характеристика ему — хам и зануда.

— Вы водите машину, вы трупорез и вы не замужем, — заключил Брент, выходя из лифта. — При этом вы чрезмерно женственны. Я все думаю, что с вами не так?

— Что значит «женственны»? — отбила я подачу. — Вы уже второй раз бросаетесь этим словом. Надеюсь, дать ему определение вы в состоянии?

Брент опять промолчал. Откуда ему было знать, что моя соседка по кампусу Карен очень любила слова без четких значений. И была переполнена эмоциями и восторгом. И, чтобы ее понять, мне приходилось вытягивать из нее события и факты, а не поток экспрессии, хоть то касалось распоряжений коменданта кампуса, хоть студенческих вечеринок.

Моя машина среагировала на чип, блеснула фарами и завела двигатель. Я покосилась на Брента — ему это все не понравилось.

— Надеюсь, вы не будете возражать, если я поведу, — сказал он.

— Да я вам просто не разрешу, — усмехнулась я. — Страховка распространяется исключительно на меня, а вы к тому же давно отвыкли ездить в цивилизованном городе. Так что вы сейчас сядете, пристегнетесь, заткнетесь и если и будете что говорить, то исключительно свои соображения по делу. И не забывайте добавлять «капитан», когда ко мне обращаетесь.

Дверь мне открывать Брент не стал, и это меня немного утешило. Где-то, в глубине души, ему очень хотелось передо мной выслужиться, раз он вел себя так, будто я была как минимум вице-комиссаром.

Машина мягко зарулила на пандус, и мы понеслись на лифте вниз. Брент молчал, чему я была очень рада, потому что дела он не собирался касаться, а слушать его непонятное ворчание у меня не было никакого желания.

Но я ошибалась. Как только я выехала на улицу и влилась в поток, Брент отмер:

— Он уже давал показания?

— Не поверите, признался в убийстве.

— Я так и думал, — самодовольно произнес Брент. — У его жены есть любовник. А у него самого есть любовница.

— Откуда такие странные выводы? — полюбопытствовала я. Начать с того, что я и в измену Таллии не очень поверила. Как правильно сказал комиссар, мардаанские страсти. И она — образованный человек, и ректор — ученый.

— Если у женщины есть голова на плечах, у нее всегда будет любовник, — отрезал Брент.

— А у мужчины что должно быть?

— Осознание того, что он единственный. Иначе он уходит к другой.

Я многозначительно покивала и перестроилась в соседний ряд.

— Зачем жене ректора нужен любовник, если у нее и так уже имеется муж? — спросила я. — Ну, вы же с ректором Томасом общались. Правда, давно и по другому вопросу. Так вот… Выглядит он весьма респектабельно, у них прекрасный дом, есть деньги, положение в обществе. Вы, конечно, не женщина, но я на месте Таллии не стала бы наживать себе лишних проблем.

Не то чтобы я не догадывалась, зачем люди изменяют друг другу. Но мне очень хотелось узнать, что думает по этому поводу Брент.

— Любовник от слова «любовь», — сказал он. — Нет любви от мужа — появляется любовник. Все просто.