Девушка без тормозов

Теперь как можно быстрее убраться от железной дороги, так неожиданно для меня из комфортного вида транспорта превратившейся в источник повышенной опасности. Придется пережить еще несколько очень неприятных моментов, связанных с необходимостью идти открыто, на виду у всех, не имея возможности ни спрятаться за чью-нибудь широкую спину, ни нырнуть за какой-нибудь угол.

До сих пор я не понимаю, как мне удалось не побежать в панике по этой практически пустой ухтомской платформе, как мне удалось заставить себя идти самым обычным неторопливым шагом утомленного дорогой пассажира, а не нервной, дергающейся походкой человека, скрывающегося от преследования.

Я с ходу проскочила какую-то улицу, свернула на вторую, идущую параллельно железнодорожной ветке, и только здесь разрешила себе оглянуться… За спиной у меня никого не было.

Ноги предательски задрожали. Я разыскала первую попавшуюся лавочку, плюхнулась на нее и тут же разревелась.

Ну почему, почему я должна бегать от каждой тени, напоминающей мне милицейскую фуражку? Почему я не могу спокойно, как все те, кого я оставила в электричке, ехать в Москву? Почему я сижу, не зная, что делать, на этой противной улице какого-то противного подмосковного поселка и реву, как последняя дура?

Я же не совершила ничего противозаконного! Никого не убила, не ограбила, ничего не украла! Государственных секретов никакому врагу не раскрыла! Не знаю я никаких государственных секретов! И не знала никогда. Надеюсь, и знать никогда не буду…

Почему же я вынуждена скрываться? Я зацепилась за слово, мелькнувшее в моей голове. Вот именно – вынуждена. Меня вынудили скрываться, хотя я и не совершала никаких преступлений. И я понятия не имею, откуда взялся этот странный пистолет и почему он вчера утром оказался в моей руке!

Стоп! Пистолет…

Напрасно я представляла себя законопослушной гражданкой. Незаконное ношение оружия… На то, чтобы иметь при себе пистолет, необходимо какое-то разрешение, которого у меня нет. Выкинуть его, что ли, куда-нибудь?

Ну уж нет! Да и пистолет-то тут ни при чем!

Неужели я думаю, что меня из-за этого пистолета ищут? Да наверняка арбатовский уголовный розыск сообщил на меня ориентировку в возможные пункты моего бегства. И в первую очередь – в Москву, там я была совсем недавно, несколько дней назад.

Не надо, не надо себя обманывать, Леночка! Милиция в электричке искала не молоденькую дурочку, один раз нажавшую на курок в целях самообороны, а молодую, но матерую уже преступницу, вооруженную и очень опасную. Они, наверное, уже и версию придумали – о политическом убийстве по заказу из Москвы.

Вот так! Я, Леночка Гуляева, для них – профессиональный убийца, или как же про меня правильней-то сказать? «Убивица», что ли? Киллер, в общем. И брать меня будут без всяких «Ага!», без вежливых хватаний за руки… Собьют с ног, схватят за волосы, руку за спину заломят, коленом в позвоночник, к земле прижмут…

Можно не сомневаться, что мою фотографию теперь все московские милиционеры хорошо знают. Особенно после того, как меня помидорный гад заложил. Теперь они знают, что я в Москве.

Глава 15

Я чуть не завыла от безвыходности. В Москве! Да в какой, к черту, Москве? Я даже добраться до нее не успела. И вместо Москвы попала в дыру какую-то подмосковную, где каждая собака друг друга знает, а меня не знает никто на этой дурацкой улице…

«Как она там называется?» – раздраженно подумала я. И с досадой покосилась на табличку с названием, видневшуюся на доме напротив.

«Улица Михельсона», – прочитала я и сама удивилась, как вдруг неожиданно изменилось к лучшему мое настроение. Уж не в честь ли Михельсона Конрада Карловича она названа? Ни улица, ни поселок уже не казались мне ни дурацкими, ни противными.

Я вдруг увидела, что действия милиции, прочесывавшей электричку, просто наивны и глупы. А я довольно-таки ловко избежала встречи со стражами подмосковных просторов, и теперь мне осталось лишь столь же ловко обвести вокруг пальца стражей московских пределов. А попав в огромный, многомиллионный город, успешно раствориться в населяющих его миллионах, затеряться среди его жителей. Не такая это сложная задача…

Между прочим, человек, которым гордится мой родной Арбатов, ставил перед собой задачи посложнее и тем не менее решал их успешно. Например, его не приводила в ужас перспектива разыскать среди океана московских стульев дюжину конкретных, необходимых ему предметов мебели. И разыскал. Между прочим, с вашей помощью, гражданин Михельсон… Как вас там? Конрад Карлович? Сорока восьми лет, беспартийный, холост, член союза совторгслужащих с 1921 года, в высшей степени нравственная личность… Еще, кажется, – друг детей? Впрочем, дружбы с детьми от вас милиция, насколько мне помнится, не требовала… Неужели в вашу честь названа эта небольшая улочка в подмосковном городишке? Это явная несправедливость, вы, без всякого сомнения, достойны большего… Мне вы тоже, кстати, неплохо только что помогли, сами о том не подозревая…