Девушка для Данте (ЛП)

— С Беккой всё в порядке? — быстро спрашиваю я. Тысячи различных сценариев проносятся в моей голове, среди них нет ни одного радужного и большинство из них связано с кровью. Автомобильная авария. Инцидент с верховой ездой. Утопление. Болезнь. Операция?

— Нет, — отвечает Квинн. — Не всё в порядке. Она не хочет меня слушать, и я не знаю, что с этим делать.

Я начинаю успокаиваться. Ничего не случилось. Почему я всегда такой параноик?

— Итак, с ней ничего не произошло? — я просто должна прояснить этот момент.

Короткая пауза.

— Нет, с ней не случилось ничего плохого. Просто всё в полном беспорядке. И, ты знаешь, это всё твоя вина.

— Ох, отлично. Конечно же, не ты, — огрызаюсь я. — Послушай. Бекка прочла мой дневник. Это никого не заботит? Она пришла в мой дом, чтобы взять мою одежду, и она рылась в моих вещах. Но никого не заботит эта часть истории. Нет, все хотят делать вид, будто мы с тобой изменяли. А мы этого не делали.

— Ты не обязана рассказывать мне об этом, — я слышу, что это ранит его. — Я понимаю, что мы не обманывали её.

— Так почему Бекка злится на тебя? — Мне любопытно знать, и так как Бекка не хочет говорить со мной, Квинн — мой единственный источник информации.

Он шмыгает носом. Он что, плачет? Серьёзно? О. Боже. Мой. Должно быть, всё очень плохо.

— Когда Бекка позвонила мне и рассказала о твоём дневнике, где-то в разговоре я упомянул, что давным-давно, много лет назад, я тоже был влюблён в тебя. Я подумал, что это смешно из-за неудачного времени, и всё такое. Но Бекка не считала это забавным.

Мир останавливается и замирает.

Или, по крайней мере, мой мир.

— Ты был влюблён в меня? — шепчу я. Всё, что громче мягкого шёпота, бьёт по моей черепной коробке, словно забивает гвозди. Такие длинные, трёхдюймовые гвозди.

Эта новость должна быть потрясающей. Сногсшибательной. Удивительной. И всего лишь неделю назад, прежде чем Данте Гилиберти фактически захватил моё сердце, на его месте был именно Квинн.

Но сейчас это только кажется грустным.

Или забавным.

Действительно, неудачное время. Особенно учитывая весь драматизм, который спровоцировал этот инцидент.

— Да, я был влюблён в тебя. Но это и не удивительно. Почти все парни из средней школы были влюблены в тебя. В то время наш возраст немного влиял на способность откровенничать.

— Это было в средней школе?

— Почему ты шепчешь? Да, в средней школе. И, думаю, в наш первый год старшей школы тоже. А потом появилась Бекка. С тех пор для меня существовала только Бекка. Но теперь она думает, что я с ней только потому, что я не нравлюсь тебе, хотя это было много лет назад. И она беспокоится, что теперь, когда я узнал, что ты влюблена в меня (кстати, очень не вовремя), я собираюсь порвать с ней и быть с тобой.

Тишина.

Долгая тишина.

— Ты что-нибудь скажешь? — спрашивает он. Я не могу понять его тон голоса. В нём действительно звучит надежда? Ни. Единого. Шанса.

— Квинн, — аккуратно начинаю я. — Ты ведь не надеешься, что я скажу, что мы должны быть вместе?

Тишина.

— Конечно, нет, — наконец отвечает он. Слава Богу, он достаточно хорошо меня знает, чтобы понять мой тон голоса.

Я вздыхаю.

— Хорошо. Потому что я больше не влюблена в тебя. Но даже если бы и была, мы не могли бы так поступить с Беккой. Я абсолютно уверена, что она преодолеет это, как только поймёт, что ты не расстаёшься с ней, чтобы встречаться со мной. Потому что этого не произойдёт.

— Нет? — спрашивает он, и я не могу поверить, что он вообще задал этот вопрос. Все парни такие тупые?

— Нет, — наконец отвечаю я. — Квинн, мы с тобой были друзьями долгое, долгое время. Я ценю нашу дружбу. И ценю дружбу Бекки ещё больше. Пожалуйста, давай просто будем друзьями.

— Замечательно, — соглашается он. — Это отличная идея. Пока ты не сможешь заставить Бекку снова поговорить с нами.

— Ну, с этой задачей ты должен справиться самостоятельно, — говорю ему я. — Но лично я собираюсь дать ей немного времени, чтобы остыть. Я поговорю с ней, когда вернусь.

— Риз, почему ты шепчешь? — снова спрашивает он.

— Потому что у меня болит голова, — тихо отвечаю я.

— У тебя похмелье? — злорадствует он. — У маленькой Ризи-Пизи похмелье? У Мисс Я-Следую-Правилам? Не может быть!

Я вешаю трубку.

Его голос слишком громкий и чересчур злорадный.

Мой телефон мгновенно звонит снова, но на этот раз я игнорирую его.

Я лежу, не двигаясь, около минуты, вспоминая всё, что произошло прошлым вечером.

Данте поцеловал меня.

Жизнь Данте сложна.

Я бежала, упала, и Данте отнёс меня в кровать.

А затем оставил меня здесь.

Я.

Просто.

Хочу.

Умереть.

Не на самом деле.

Ну, вроде того.

Я вылезаю из постели и тащу себя в душ. Я прислоняю голову к плитке душевой и позволяю прохладной воде бежать по моему телу, по крайней мере, двадцать минут. Я даже не чувствую себя виноватой в чрезмерном расходовании воды. Уверена, прямо сейчас мне она нужнее, чем людям в пустыне Гоби (Прим. пер.: третья по величине жаркая пустыня в мире на территории Монголии и Китая).