Девушка и Рой (СИ)

На это Элеоноре даже нечего было ответить, поэтому она замолчала, глядя в иллюминатор. За бортом биокорабля происходило странное движение. Похожие на рыб существа, которых она про себя окрестила лоцманами, роились в пространстве, выписывая некие сложные многомерные фигуры. Общий рисунок ускользал от понимания в виду ограниченности угла обзора, но общий смысл был ясен. Подобное поведение наблюдалось у организованных насекомых вроде пчёл или муравьёв, которые точно так же протаптывали дорожки в пыли и чертили узоры в воздухе, передавая сородичам информацию о местонахождении источника питания.

Но если общий принцип действия был взят из мира насекомых, то движения существа за бортом явно позаимствовали у рыб. Выросшая на пустынной планете Элеонора видела подобное только на экране, но обтекаемая грация Лоцманов напомнила ей о косяках морских рыб, синхронно обтекавших опасного хищника или изящно маневрировавших, чтобы избежать препятствия. Или стаю птиц, весело чирикавших в воздухе. Рою как всегда удалось сочетать несочетаемое, порождая жуткую красоту и эффективность.

Почувствовав, как мысль о жестокостях, совершённых Коллективным Разумом, отступает на задний план, девушка грустно улыбнулась. Её супруг был абсолютно безжалостен, но при этом в его творениях присутствовала некая чуждая эстетика и нечто, неуловимо напоминавшее гордость. Воплощая в служащих его телами субъединицах своё видение Совершенства, он будто бросал вызов этой Вселенной, как бы говоря: «Попробуйте создать нечто, более совершенное», или: «Кто сможет сотворить лучше, чем я?»

Помедлив мгновение, Элеонора решила отразить данный факт в своём дневнике и снова включила портативный компьютер.

Я не устаю восхищаться биоформами Роя. Их структурным совершенством. Каждая из попавшихся мне на глаза разновидностей идеально приспособлена к условиям обитания и выполняемым задачам. Взять хотя бы биокорабль. Кажется, космос – родная стихия этого существа. Генетические модификации позволяют ему преодолевать гигантские расстояния и путешествовать между звёзд. Да-да, это кажется немыслимым – какие-то жуки освоили космические перелёты без технологий и преодолевают огромные расстояния между звёздными системами. И почему-то мне кажется, что их скорость мало чем уступает нашим самым современным звездолётам…

Намного быстрее, чем самые быстрые корабли людей, – мысленно поправил девушку Мульфэтор, заставив её прервать запись.

— Что значит, «намного быстрее»? – уточнила она, не скрывая недовольства постоянными репликами. – Ты говорил, что труднее всего тебе было придумать способ перемещаться по космосу, а сейчас утверждаешь, что способен обогнать любой звездолёт?

— Верно, – не стала спорить космическая сущность – Поначалу я использовал плазменную тягу, разлагая накопленную органику и выбрасывая в пространство раскалённые газы, придающие субъединицам ускорение. Система была сложна, но надёжна. Газы проходили через множество трубок, усиливающих давление и создающих необходимое для разгона выхлоп. Но осознав масштабы космоса, я убедился в неэффективности данного способа продвижения. И тогда мне пришлось научиться сворачивать пространство.

— Невозможно! – воскликнула Элеонора, подскочив с кресла. То, о чём говорил Рой, было давней мечтой Человечества и Святым Граалем современной космонавтики. Сотни учёных в разных мирах искали способ сделать космические путешествия быстрыми. Сжимая километры в метры, люди смогли бы наладить транспортное сообщение между колониями и перестали бы посылать людей в неизвестность, на долгие годы замораживая в ледяных гробах без гарантии того, что они потом смогут проснуться. Мысль о том, что конгломерат насекомоподобных инопланетян может обладать этим знанием, показалась девушке оскорбительной и унизительной.

Напротив – это единственно возможный в нашей Вселенной способ передвижения на сверхсветовых скоростях. Лететь быстрее света нельзя, но можно сжать пространство перед собой и расширять позади себя, – телепатировал Мульфетор, по-своему истолковав её возглас. Очевидно, он решил, что она не верит в возможность подобного, грубым образом принизив её умственные способности.

— Я знаю теорию, – бескомпромиссно заявила Элеонора, отказываясь верить сказанному. – Но если ты можешь сжимать пространство, почему мы до сих пор тащимся на плазменной тяге, вместо того, чтобы сразу отправиться туда… куда ты меня везёшь.

Потому что я могу использовать его только в дальнем космосе, где любые гравитационные воздействия минимальны. При приближении к звёздной системе из-за сильного влияния тяготения местной звезды и планет данный фокус перестает работать, и, чтобы долететь до самих планет от края системы, приходится использовать плазму. Сейчас мы приближаемся к точке перехода.