Девушка ищет спонсора. Тузы и шестерки

— Ерунда. Смирновская водка лучше.

— У тебя губа — не дура.

— А вы как думали.

— Слушай, Ален, не знаешь, куда Николай Валентинович укатил из Новосибирска?

— Не знаю. Никуда он не собирался.

— Не обманываешь?

— Ну, вот еще… Какая мне радость вас обманывать…

— Ты выспалась?

— Выспалась. А что?

— Понимаешь, очень хороший мой приятель хочет с тобой встретиться. Сможешь его прямо сейчас принять?

— Константин Георгиевич, я вам уже много раз твердила: у меня — контракт с Теплоуховым. И никаких приемов!

Веселкин засмеялся:

— Ласточка, встреча не по поводу спонсорства. У приятеля в кошельке не всегда на трамвай хватает. Ему надо поговорить с тобой по делу.

— Я уголовными делами не занимаюсь.

— Знаю, милая. В уголовщине тебя не подозреваем. Короче, разговор не телефонный. Надо побеседовать с глазу на глаз. Только, пожалуйста, мозги моему другу не пудри. Обижусь пуще зверя. Договорились?..

— Ну, если уж вам это так необходимо, пусть приходит, — после затяжной паузы с неохотой сказала Алена.

Многоэтажка улучшенной планировки, где жила Волосюк, находилась недалеко от цирка. По предварительной подсказке Веселкина Голубев быстро отыскал в серой громаде нужный подъезд и, проигнорировав лифт, легко поднялся на третий этаж. Судя по бронированным дверям с вмонтированными в них оптическими глазками, жили здесь люди состоятельные. Возле одной из таких дверей Слава нажал на красную кнопку электрозвонка. В квартире еле слышно забулькала мелодия, напоминающая «Тили-бом, тили-бом, загорелся кошкин дом». Немного спустя, дважды лязгнул прочный замок, и дверь бесшумно приоткрылась на длину запорной цепочки. Через образовавшийся проем Голубев увидел высокую девицу с пышной копной отливающих рубином непричесанных волос и с зеленоватыми зрачками припухших от недавнего сна глаз. Наброшенный, похоже, на голое тело роскошный халат на ней был перехвачен в талии поясом, а широко распахнутый ворот, словно напоказ, открывал чуть не всю плосковатую грудь.

— Привет, Алена! Веселкин тебе звонил? — залпом выпалил Слава.

Вместо ответа девица отщелкнула дверную цепочку и усмехнулась:

— Заходи, друг.

Следом за хозяйкой Голубев через просторный коридор прошел в светлую, заставленную полированной мебелью комнату и сел в предложенное мягкое кресло у небольшого столика, хаотично заваленного иностранными журналами мод с красочными обложками. Усадив незваного гостя, Волосюк приложила к виску тонкие наманикюренные пальцы:

— Извини. Я немного не в форме. Вчера деловая встреча была. Такой обалдайс устроили, что сегодня голова трещит.

— Спонсоры?.. — робко спросил Слава.

Алена нахмурилась:

— Спонсор у меня один — Теплоухов. Тысячу раз об этом Веселкину говорила. А приходили ко мне менеджер и японский фотограф. Будут делать эротический альбом с моим участием.

— Что-то вроде порнографии? — прикинулся простаком Голубев.

— Ты что сам — бамбук? Или у тебя папа деревянный? Эротика — это демонстрация красивого женского тела. Ясно?

— Ясно, на красивой женщине, говорят, и глаза отдыхают.

— А вот это уже порнография.

— Не понял.

— Не прикидывайся лохом. Я прекрасно, поняла, на что ты намекнул. — Алена кончиками пальцев потерла висок. — Боже мой, чего бы выпить?..

— С похмелья лучше всего лечиться тем, от чего заболела, — подсказал Слава.

— Я не алкашка, никогда не опохмеляюсь… О-о-о! У меня же в холодильнике тоник стоит!

Пока Волосюк ходила за тоником, Голубев пристальным взглядом обвел комнату. Почти всю свободную площадь стен, будто на самодеятельной выставке, занимали бронзовые рамки с цветными фотографиями хозяйки квартиры. «Фотомодель» позировала в самых разных нарядах. Диапазон одежды был широким: от символического мини-купальника до соболиной шубы. Между фотоснимками висела широкая красная лента, какими обычно награждают спортивных чемпионов, с крупной золотистой надписью «Мисс Тусовка». Небольшую часть одной стены занимали три книжные полки, заставленные книгами в глянцевых переплетах. На их корешках значились, в основном, названия авантюрных романов да полюбившихся до слез российским женщинам многосерийных зарубежных телемелодрам, начиная с бесконечной «Санта-Барбары» и кончая «Дикой Розой».

Едва Слава успел разглядеть корешки книг, Алена вернулась в комнату, держа в одной руке большую полиэтиленовую бутылку, а в другой — два высоких фужера с тонкими ножками. Наполнив фужеры пузырящейся прозрачной жидкостью, один из них поставила перед Голубевым и предложила:

— Глотни, друг, для бодрости.

— Спасибо, — поблагодарил Слава. — Я импортную гадость не пью.

— Брезгуешь?

— Опасаюсь. У нас недавно произошел страшный случай. Мужик взбодрился французским шампанским и в ящик сыграл.

— Чтобы гикнуться от шампанского, надо очень много засосать.

— Всего-то ничего, несчастный, чекалдыкнул.

— Не сочиняй анекдот, — Алена, усевшись в кресло по другую от Голубева сторону заваленного журналами столика, махом осушила фужер. — Говори, ради чего пришел?

— Чтобы потолковать о твоих подругах.

— Каких?

— Ну, скажем, о Вике Солнышкиной, Нино Кавазашвили и так далее…